– Какие оговорённые суммы? – перебила меня «оранжевая причёска».
– Которые прописаны в основном реестре, по оценке землевладений и имущества.
– Стоимость моего дома там в разы занижена! Посмотрите! Раздольная, пятьдесят шесть. Откройте реестр, посмотрите!
– Хорошо, – устало сказал я, открывая реестр. Стояла гробовая тишина, лишь пыхтение старика и бульканье грудничка в розовой шапочке прерывало наше молчание.
Реестр, как обычно, грузился так долго, насколько только мог, растягивая пребывание моих визитёров до бесконечности.
– Вот. Раздольная, пятьдесят шесть. Реестровая стоимость земельного участка 259 тысяч 394,9 рублей, – я поперхнулся.
«Двести шестьдесят тысяч в черте города, недалеко от центральной улицы, с газом. Чушь какая» – я вывел сайт на стоимость дома по данному адресу. – «587 тысяч 364,2 рублей. Ещё большая чушь».
Нажал на обновление страницы в надежде увидеть более правдоподобные цифры. Суммы не изменились.
– Чушь какая… – уже вслух пробормотал я.
– Вот! – резюмировала мамочка с булькающим младенцем. – О чём мы Вам и говорим! Да у меня забор вокруг участка только на двести тысяч рублей! А мне всего за дом и участок шестьсот семьдесят тысяч дают! А знаете, какой у меня зимний сад в теплице?!
– А корову-то куда? – вмешалась оранжевая голова. – Корову-то куда мне деть?!
Я ещё раз пять за это время обновил сайт и посмотрел соседние дома по Раздольной. Ситуация была однотипная. Стоимости домов и земельных участков были смешные и нереальные, ведь через две улицы от Раздольной вглубь посёлка дома стоили по миллиону и даже полтора, с аналогичными площадями.
– Можно, сегодня после обеда приеду к вам на дома посмотреть? – спросил я моих гостей.
– Без проблем! – почти хором сказали посетители.
– Отлично! Тогда в два у вас! – я посмотрел на девушку с ребёнком. – Сразу и забор с теплицей оценю.
***
До обеда я успел сделать предписание на выплаты на двадцать домоуправлений. Все стоимости были как на подбор, в районе шестисот тысяч рублей. Мой внутренний Мишка отчаянно хотел встретиться с Матвеем Александровичем, чтобы чисто для себя узнать, отчего вдруг у почти пенсионера за два года до заслуженного отдыха возникло желание уволиться с хлебного места.
Позвонив в квартиру бывшего коллеги, мне и не представлялось, в каком он состоянии: Саныч пил. Пил по-чёрному.