Так выглядит рай? Может я умер от переутомления? Я стоял на зеленом холме, окруженном пшеничным полем. Куда бы я не взглянул, все было устлано золотым ковром. У этого ковра нельзя было разглядеть ни начала, ни конца. Он был таким же ярким и сочным, как само солнце, свет которого он отражал. От красоты переливов колосков на ветру замирало дыхание. Это выглядело, как маленькие волны, вдруг появившиеся в штиль.
– Красиво, правда?
Я резко обернулся. Позади меня стоял чрезмерно худой старик с неухоженной бородой и отросшими волосами с сильной проседью. Щеки его впали, а одежда сидела мешковато. Но внимание мое привлекли темные глаза, которые я уже где-то видел. В них было много добра, но оно было словно затуманено печалью и следами глубоких дум.
– Да, очень красиво… – только и сумел ответить я.
Старик оглядел меня критическим взглядом почти без интереса.
– Кто вы такой? – вяло спросил я, ответив ему тем же взглядом.
– Кто я?.. – как-то отрешенно сказал он, теперь смотря уже будто сквозь меня. Казалось, ему было сложно осознать какой-то до невероятия простой факт. Он спустился к подножью холма и сел прямо на границе нашего зеленого острова и золотого моря. Я последовал за ним и сел напротив. Он поднял на меня темные глаза, крутя в руках пшеничный колос, и вновь заговорил, – Я Николай Вавилов.
Мое удивление невозможно было передать словами! Даже в Великом Русском Языке нет ни единого подходящего выражения! Везде этот ученый! Наверное, стоит сказать спасибо, что он хотя бы без своих бумажек с результатами всяких исследований… Как я устал от его имени, наследия и всего остального! Да и вообще, человек предо мной, как-то слабо похож на здорового мужчину, с округлыми щеками и ровными усами. Я непроизвольно засмеялся то ли от нервов, то ли странности ситуации.
– Что ж, тогда я Иосиф Сталин!
В мертвой тишине что-то еле слышно треснуло. Старик сломал пшеничный колос. Я прочистил горло.
– Значит, Сталин вам не по душе…
– Как мне может быть по душе человек, по вине которого я оказался в тюрьме?
– Вы были в тюрьме?! А когда же вы ездили в экспедиции по всеми свету и собирали ваш генный банк?
– В тюрьме я оказался только в 1940-м году и не должен был там надолго задержаться, меня приговорили к расстрелу.
– Вас?.. Но за что?
– Почему ты так удивлен, мой мальчик? Может я самый опасный из преступников?