В это время события на празднике стали разворачиваться с удивительной скоростью.
Велибор Хорн водрузил чан с медовухой в центре стола, и множество рук с бокалами тут же потянулись за выпивкой. Остолбеневшая Сенамира только молча наблюдала, как с каждой секундой росло количество людей, в чьих венах теперь кровь смешивалась не только с алкоголем, но и с любовным зельем.
В какой-то момент настроение за столом начало меняться.
Первым вскочил Яков Ковач.
– Не кажется ли вам, господа, – гневно прорычал он, – что жених-то слишком уж часто поглядывает на старшую сестру своё жёнушки. Уж не жалеет ли он о своём выборе?
– Точно-точно, – поддержал его Светозар Лист, забывший в тот момент, что справа от него сидит верная супруга.
– Говори, жених, – всё больше распалялся Яков. – Какие виды ты имеешь на Сенамиру Ягг.
Морион Фулбрайт недоумённо уставился на мужчин.
Его молчание ещё больше злило гостей. Один за другим они вставали из-за стола и выкрикивали оскорбления в сторону ошарашенных жениха и невесты. Назревала драка. Испуганные жёны пытались утихомирить разгневанных мужчин, но те лишь отмахивались от них, как от назойливых мух.
И тут вдруг одна из женщин, чьё имя Сенамира Ягг не знала, вдруг крикнула:
– Это всё эта девка виновата! Генхелия Ягг! Это она чем-то отравила наших мужчин. Я много раз видела, как она ходила к этой ведьме в лесу. Наверное, научилась у неё варить различные яды.
– Да зачем мне это нужно? – в ужасе закричала Генхелия, предчувствуя, к чему ведёт этот опасный разговор.
– А кто тебя знает, – неуверенно продолжила всё та же женщина. – Может, мстишь им, что они до этого красотой твоей не восхищались.
Женщина внезапно замолчала. Она вдруг поняла, как глупо прозвучали её слова, которые, подобно горящей спичке, упавшей в стог сена, уже разожгли костёр негодования. Женщинам нужен был виновник сумасшествия их мужчин. И он был найден – Генхелия Ягг.
– Сжечь ведьму! – пронёсся вдруг в толпе анонимный клич. И тут же десятки голосов подхватили:
– Сжечь ведьму и её мужа! Сжечь их обоих!
Разъярённая толпа мгновенно схватила Генхелию и Мориона, привязала их к стволу одной из яблонь и накидала им под ноги охапку сухих веток.
Девушка молила о пощаде и говорила о том, что все они совершают огромную ошибку. Морион, которого вырубили стулом по голове, когда он предпринял попытку к сопротивлению, безвольно свисал, удерживаемый лишь верёвками.