– Мне начинать ревновать, детка? – попытался криво отшутиться этот тупица.
– Да, я б Тому дала, – призналась со всей честностью. – За одни его большие светлые глаза. К тому же он – англичанин и джентльмен, а это ужас как сексуально.
– Ну прекращай, – выдохнул Винс. – Что ты такая, а? Хоть бы поздравила… – гундел он, выклянчивая поддержку и радость.
– Поздравляю. Теперь тебе часами придется в гримерке сидеть и потеть под костюмом. – продолжила издеваться.
Стоп!
Это значит, что Винс…
Постоянно будет занят?
Да это же просто превосходно! Подарок судьбы настоящий!
Ну и отличный повод в конце его путешествия во «вселенную», сказать, что я к нему остыла из-за долгого расставания. А он, скорее всего, не станет истерить, агрессировать или руки распускать. Он слишком собой-любимым будет увлечен. Новый герой же, ни дать, ни взять.
Кстати, я не спросила, какую именно роль дали. Какого героя он играть будет…
Не интересно.
Блин, я так увлеклась думами, что пропустила часть его болтовни.
– Слушай, мне хреново, давай потом, а? – мотнула головой, в которой болезненным ударом тут же отозвалось похмелье.
– Сегодня мы идем отмечать! – уверенно и торжественно произнес Винс.
– Лады, – кивнула я.
Идем отмечать последнее свидание, детка?
Честное слово, не знаю какая муха меня укусила…
Пол ночи я гонял мысли о той вчерашней сцене со стервой. Она, эта картина, стояла перед глазами, а затем, отматывалась то вперед, то назад. А фокус моего зрения каждый раз замирал на…
Ее потрясной груди!
В итоге я совсем ополоумел и предал самого себя. Моя рука скользнула туда, под резинку боксеров…
Ну и понеслось!
Я работал так яростно, в каком-то иступленном безумии, что потерял ощущение реальности…
И в том, греховном мире, я сжимал бедра стервы до красноты на ее смугловатой коже. Брал ее, стоя сзади мощными толчками, от которых сотрясался воздух в ее стильной гостиной… А она стонала, то ли прося смилостивиться, то ли что бы я продолжал жестко, хищно вдалбливаться в ее тело.
Я мстил ей за всё!
За унижения, приказы, капризы, неуважение ко мне – мужчине! И за то, что ее платье слишком красиво на ней сидит. Особенно, с задранным наверх подолом.
А в конце этого самого порочного в мире дела, я еле сдержался, чтобы не взвыть – такой силы оргазм пришел.
Проклятье!
Я предал свои идеалы, тем что наделал! Она – последняя тварь и сука не должна была стать моей сексуальной фантазией. Причем невероятно яркой и такой ощутимой. Я мог, имел право представлять какую угодно девушку, но только не ее!