– Мой отец?! – говорит Дженнифер, тоже глядя на зернистый снимок Мрачного Мельника, хотя, вполне возможно, плакатик с его изображением висит на стене в ее спальне.
– Наденьте очки, сэр, – предлагает Баннер.
Харди следует совету и видит свою ошибку.
– Извини, Дженнифер, – говорит он. – Я не хотел… просто они оба индейцы, и… его лицо.
– Плохое лицо, – говорит Дженнифер, потом добавляет, ударяя каждый слог: – Вин-не-мук-ка.
– Помнишь, – говорит Харди и большой рукой хлопает ее по колену.
Его дом в конце квартала.
Баннер притормаживает, чтобы Харди не стал, как обычно, говорить ему «здесь».
– Что «помнишь»? – спрашивает Баннер.
– Лагерь Виннемукка, – объясняет Харди. – На языке змеиных индейцев «виннемукка» значит «плохое лицо».
– Я вообще не в курсе, о чем мы говорим, – с пафосом заявляет Баннер, останавливаясь у дома Харди.
– Колонна, что перевозила Мрачного Мельника, пропала, – говорит Дженнифер, облегчая участь Баннера.
Тот кивает.
Харди открывает дверцу машины, и, подхваченная ветром, она почти хлопает по переднему крылу… Лонни это бы точно не понравилось.
– Ну, если эта тюремная камера на колесах где-то застряла, – говорит Харди, ступая на землю и доставая ходунки, – тогда ваш заключенный превратился в эскимо на палочке, сами знаете. Может, весной оттает, может, и нет.
– Да, сэр, вы правы, – соглашается Баннер. Скорее бы уже с этим покончить, ну пожалуйста.
– Только долго тут не болтайтесь, ясно? – напутствует их Харди со зловещей улыбкой и, не успели они и рта раскрыть, захлопывает за собой дверцу.
Баннер уже хочет отъехать, но Дженнифер кладет руку ему на локоть, мол, подожди. Она так и сидит рядом с ним, хотя соседнее сиденье освободилось.
– Пусть сначала до дома дойдет. – В голосе звучит просьба.
Баннер убирает назад рычаг передачи и ждет. Харди поднимает на крылечке ходунки и машет ими на прощание.
– Завтра с утра первым делом везу его обратно, – говорит Баннер. – Других занятий, похоже, не предвидится.
Дженнифер отодвигается на сиденье Харди, тянется к ремню безопасности, хотя Харди ездит непристегнутым. Для Баннера это оскорбление: она сомневается в его водительских навыках?
– Я думал, ты девочка-ужастик, – говорит он, укоряя ее за эти меры предосторожности.
Ратрак пыхтит по Главной улице, Баннер ведет его быстрее, чем следовало бы.