Я не хочу думать о слухах: мол, бывают случаи, когда паралитическое оружие оказывается бессильным. При мне такого никогда не случалось, я думаю, это просто страшилки, подсознательный страх, наподобие этих снов.
– Привет. Как тебе новости?
Я вздрагиваю. Это его голос. Поднимаю глаза: да, он. Сейчас он говорит по-русски, акцент у него совсем небольшой, это придает его жесткой речи особый шарм. Я и раньше слышала, что Кэп общается с большинством людей не на всеобщем, а на их родном языке. Теперь это популярно – учить языки друг друга и говорить на них при встрече; это считается особым знаком открытости и расположения. Автопереводчик – это дурной тон, для ленивых. Количество языков, на которых говорит человек, свидетельствует об уровне его образования, и, похоже, у Капитана он в разы больше многих, не говоря уже обо мне. Я, к сожалению, хорошо говорю только на четырех, ну и по-дориански немного.
Дарк-Кэп садится напротив. Сегодня он мрачнее обычного. Облизываю губы и не знаю, что ответить. Замечаю, что столовая, пока я предавалась размышлениям, совсем опустела.
– А вы… вы тут что? – лепечу я.
Он молча смотрит на меня. Пора бы уже привыкнуть к его взгляду, но я снова опускаю глаза.
– Я здесь из-за тебя. Сдал дежурство.
На это я тоже не знаю что сказать.
– Надо поговорить.
В столовую входят Энн и Плав. Энн видит меня, машет рукой, но тут замечает Кэпа, строит забавную рожицу, мол, нет, нет, не мешаю, и демонстративно садится в другом конце зала, не отрывая смешливый взгляд от нашего столика. Я совсем не умею кокетничать, но присутствие Энн провоцирует меня на дерзость. Боюсь, получается слишком топорно.
– А вам что, понравилось вчера? – грубовато изрекаю я и сама тотчас же морщусь, а потом, разумеется, еще и краснею.
Он разглядывает меня как несмышленыша и невесело усмехается.
– Да, – просто подтверждает он. – Повторим?
Вся поза Энн выражает крайнее любопытство. И что, интересно, я должна теперь делать? Мне послать его, нахамить? Или… да я с ума сошла! Разве можно соглашаться на такое… такое явное… надо вспомнить, как поступают в таких случаях девушки с чувством собственного достоинства. Но вспомнить мне не дают.
– Только не здесь. – Он встает, отодвигая стул. – Пошли.
Очевидно, это приказ. Иначе как объяснить, что я послушно встаю и следую за ним к выходу – сначала из столовой, потом из корпуса. Мы молча идем куда-то по улице, а я не понимаю: может, я, как мутант, под гипнозом?