Никаких крошек на полу не было.
Она пошла на кухню, затолкала в рот кусок пирога и стояла у окна, пока не проглотила.
За день до того, как сесть на очередную диету, мама достала из холодильника тазик картофельного салата и закинула его в себя, словно лопатой. Она и другие продукты съедала. Она ела все из холодильника – и быстро, словно иначе отнимут, или словно боялась, что остановится, если задумается хоть ненадолго. Всю жизнь она жаловалась на запоры.
После года диет мама перестала покупать замороженную еду для худеющих и пихать в себя листья салата «Айсберг», приправленные лишь ароматной солью из пакетика. Ее прежний вес, естественно, вернулся.
Я была ну слишком худой, часто говорила она о том волнующем опыте, когда год ела меньше, чем хотела, и говорила так, словно раскрывала некую жуткую тайну. По факту она всего лишь была чуть менее жирной.
Она носила велюровые штаны с кофтами и называла это костюмом. Под тканью просматривалась линия белья. Она выбирала самые маленькие размеры, в которые могла втиснуться.
Она говорила: «Мне улыбаются все старики. А раньше улыбались молоденькие».
* * *
Когда я научилась читать и писать, то начала сочинять мюзикл. Я представляла печальную принцессу и бездонное небо, которое отражает ее одиночество. Когда фея спрашивала принцессу, чего она хочет, девушка начинала петь о том, что хочет выйти замуж. Мюзикл я назвала «Принцесса Севастьяна» и спрятала тетрадь под кроватью.
«Она просто хочет замуж», – сказала мама, когда нашла тетрадку, – словно разочарованная, что там не было ничего больше, словно я написала это для нее, словно обращалась к ней и дала тетрадку лично в руки.
* * *
Я часто дремала на папиной стороне кровати, вдыхая запах дыхания, которым пропиталась его пожелтевшая поролоновая подушка. По вечерам я залезала на кровать между родителями и садилась спиной к изголовью, которое называла спинкой. Если я приходила почитать книжку рядом с мамой, отец часто ругался, В кровати нужно спать! Мама никогда ничего не говорила.
По ночам я просыпалась от стука, с которым изголовье долбилось об стену, и кричала родителям, чтобы перестали. Я думала, что это их большие тела шлепаются друг о друга в жаркую летнюю ночь, пока они пытаются устроиться поудобнее перед телевизором. Меня бесило, что они такие неуклюжие.