Слезы горькие стремятся
От щеки ее опавшей
До груди, дышавшей тяжко.
«Калевала»
Детство Анна помнила смутно. Оно всегда делилось для нее на две части – лето, проводимое в деревне под Питером, и все остальное время, которое Аня жила в городе. Была еще часть детства, проведенного в глухой карельской деревушке у бабушки Виены, – эти воспоминания были особенно яркими. Наверное, потому, что бабушка Виена была единственным человеком, кому было дело до маленькой Ани. Вот только виделись они не чаще, чем пару раз в год. Остальное время Аня была предоставлена самой себе.
Вечно занятая баба Нина отмахивалась от нее словно от назойливой мухи. Мама беспомощно смотрела на дочь и пыталась спровадить поиграть с игрушками. Только много лет спустя Смолина поняла, что ее мама сама не знала, как жить, и не понимала, как воспитывать ребенка. У нее была роль страуса, который при малейшей проблеме засовывал голову в песок. А отец… с отцом у Ани как-то не ладилось. Он работал допоздна, был весь такой занятой и строгий, а дочь игнорировал. Но не свою жену. Аня с завистью смотрела на то, как он отдает приказы ее маме и та с радостью их выполняет. Это было какое-никакое, но общение.
Лето вспоминалось как что-то теплое и приятное. Несмотря на обилие работы в огороде под присмотром бдительной бабы Нины, свободного времени хватало. Вокруг деревни простирались зеленые леса и золотистые поля, среди которых вилась чистейшая река. Это были времена гулянок далеко за полночь и вкуса свободы.
Ане всегда нравилось видеть на ногах и руках царапины – а детство в деревне без них не обходилось. В таких случаях всегда выручал подорожник – налепленный на ранку, он почти мгновенно останавливал кровь.
Баба Нина ругалась на синяки и ссадины, но Аня ни за что не соглашалась на посиделки с девочками в песочнице. От игры в куклы она уставала уже через пять минут и начинала откровенно скучать. Какой интерес постоянно переодевать пластмассовых пустышек и представлять, как они женятся и заводят детей? Куда интереснее было залезть на стройку с местными мальчишками, самой выстругать рогатку охотничьим ножом, позаимствованным у деда, и расстреливать из нее зеленые пивные бутылки, которые при попадании рассыпались звонким фейерверком осколков.
С наступлением осени все менялось. Аня переезжала обратно в город, где ее ждала школа и родители, с которыми они не виделись все лето. Цветок вырывали с корнем и пересаживали. Там, где была плодородная земля, теперь асфальт.