Изабель вздрогнула.
– Ты хочешь сказать…
– Я хочу сказать, что у попавших туда людей практически нет шансов. В особенности у евреев и цыган.
– Их там… расстреливают?
– Нет. Их там душат газом в специальных камерах. А трупы потом сжигают в огромных печах.
Изабель не была готова к такому пояснению. Она поднялась и осталась стоять неподвижно, опершись рукою о спинку кресла, не в силах продолжать эти мучительные откровения.
– Откуда тебе это всё известно? Может быть, это ложь? – она с надеждой посмотрела Себастьяну в глаза. – Как ты можешь быть уверен?
– Эти сведения получены от польских партизан. Они знают наверняка. Арестованных с Вельдива, скорее всего, уже нет в живых. Рассказывать тебе дальше?
– Рассказывай.
Изабель удалось взять себя в руки.
– Есть мнение, что душегубка была построена специально для уничтожения евреев… Всех евреев Европы. Представляешь, Изабель? А в камере можно умертвить сразу несколько десятков людей за один раз. Известно, что из лагерей в Польшу сначала отправили взрослых, а потом детей, дня через три. И этот поток будет нескончаем.
Изабель вновь опустилась в кресло. Она была опустошена.
– И это делают люди…
– Да, люди, к сожалению. Пока они господствуют в оккупированной зоне. Представляешь, если вдруг они прорвутся сюда? Мы должны утроить свои силы. Кстати, где сейчас твой малыш?
– Я отвезла его к своим родителям. Мишель делает ему новые документы, а мой отец взялся придумывать новую биографию. Впрочем, это то, чем он занимается последний месяц: сочиняет новые биографии на любой возраст и вкус.
– Благослови его Бог!
6. Кардинальные изменения
Следующую неделю Изабель была сама не своя. В каждом новом документе, в каждом спасённом ребёнке ей виделся польский лагерь смерти. Мари старалась вывести подругу из оцепенения и, в конце концов, решила её побранить.
– Я понимаю, Мари, но дай мне время, – отвечала Изабель на её укоры.
– У нас нет этого времени, Белла, это реальность, в которой нам надо как-то жить. Кстати, о Матье: я нашла арабскую семью в Брине, готовую принять его и ещё одного мальчика. Отвезёшь их туда? Надо постараться распределить мальчишек по мусульманским семьям.
– Конечно, отвезу. Настоятельница пансиона просила передать, что сможет принять ещё пять девочек.
– Это хорошая новость.
Подобные диалоги случались между подругами ежедневно. Ежедневно появлялись новые гонимые войной беженцы и обсуждались новые пути их спасения. Регулярно пополнялась и тайная картотека Изабель, в которую она помещала все сведения о своих подопечных: их настоящие и вымышленные имена, адреса их приёмных семей, приютов, пансионов и школ. Помимо детей из транзитных лагерей, среди спасаемых бывали и взрослые, изредка целые семьи, поток которых увеличился в несколько крат после «весеннего ветра». С ними дела обстояли сложнее, но, к счастью, наряду с пополнением новоприбывших ширился и список их спасателей. И происходило это не только благодаря обычному человеколюбию, но и тому, что многие поддержавшие в своё время маршала Петена французы теперь отворачивались от него. Множился патриотизм уставших от военных невзгод людей. Многочисленные группы французских сопротивленцев, объединённые общими целями и стоящим во главе движения руководством, полнились новыми силами и новыми возможностями.