Новое место обитания Изабель немного походило на деревенское подворье с домом и амбаром, который решено было немедленно приспособить под временное жилище. Особенно радовал Изабель большой, вырытый под амбаром, подвал, где во время облавы легко могли укрыться человек десять – двенадцать. Его тщательно замаскировали, и Изабель приготовилась к встрече первых постояльцев. Её теперешний адрес попадал в руки беглецов посредством всё той же разветвлённой сети многочисленных помощников и посредников.
Изабель давно уже привыкла к неожиданным гостям и связанной с ними суете, но никак не могла привыкнуть к чужим страданиям и слезам, опустошающим её собственную душу. «Если хочешь искренне помочь человеку – будь готова примерить на себя его боль», – сказал как-то своей дочери мсье де Лоранс, и теперь Изабель несла с собой эти слова как знамя. Однако порой ей казалось, что эта боль однажды сломит её саму, и тогда, взяв велосипед, Изабель ехала к Альпам и успокаивала свою душу горячими беседами с Богом. После таких прогулок она обычно находила в своём амбаре новых пришельцев. Чаще всего это были беглецы – одиночки. Иногда дом Изабель служил перевалочным пунктом для тех, кто пробирался к границе самостоятельно с фальшивыми документами на руках. Но в основном на заветный огонёк тянулись те, у кого не было ничего, кроме слабой надежды на чудо. И Изабель делала для них всё, что было в её силах: приносила документы, кормила и ободряла.
Порой ей приходилось сталкиваться с совершенно непредвиденными обстоятельствами. Так, однажды в её доме скончалась молодая женщина, и Изабель вынуждена была среди ночи мчаться к Себастьяну и просить его о помощи. Они похоронили несчастную в ближайшей рощице, а её осиротевшую дочь позже забрали с собой другие беженцы. После этого случая Изабель решила обзавестись верной делу спасения компаньонкой. Она уговорила одну еврейскую девушку, очень похожую на француженку, стать её помощницей, и та согласилась. Девушка неплохо знала польский, а Изабель – немецкий, поэтому вдвоём они могли худо ли бедно объясняться с беглецами, совсем не говорящими по-французски. Но и этих языков порой бывало недостаточно.
Как-то вечером Мари-Анж обнаружила в амбаре маленькую девочку. Как ни бились они с Изабель, но так и не смогли выяснить, откуда пришёл к ним этот ребёнок и как очутился в Лионе. Отчаявшаяся Изабель принесла большой старый словарь европейских языков и начала медленно читать слова с дюжиной переводов. Когда она доходила до голландского, девочка вздрагивала и, в конце концов, поняв, что в этом доме опасность ей не угрожает, разговорилась. Изабель всплеснула руками: