И я оказалась лишь ступенью к ней.
Сейчас, понимая это, я поражалась собственной наивности. До боли сжимала кулаки и кусала губы, пока продолжала рассказ.
Сложнее всего было говорить о том, как мы с Рафаэлем договорились втянуть в наш план Антинуа. На этой части я не сдержалась и нашла подругу взглядом в толпе. Я не хотела рассказывать ей об этом вот так – на глазах сотен чужаков.
– Я думала, что действую во благо мира, – не отводя взгляд, покаялась я. – Не хотела втягивать Антинуа, но понимала, что иначе никак. Верила, что все будет в порядке. Но из-за меня Вой Ночи восстал, а моя подруга стала отступницей.
Зрители перешептывались. Старейшины хранили тяжелое молчание.
Издалека было плохо видно, плачет ли Анти. Она уронила голову, стояла ссутулившись, но не уходила.
– Я пыталась остановить Рафаэля, когда поняла, что он задумал, но…
«Было слишком поздно», – хотела сказать я, но слова замерли на кончике языка. Что-то не пускало их.
– Но? – подтолкнула одна из старейшин.
Я сквозь воспоминания снова перенеслась в тот вечер. Крики людей, сгущающиеся тени и Рафаэль, с головы до пят в брызгах крови. Я могла его остановить, могла призвать силу Яснары, чтобы убить Рафаэля и не дать Вою Ночи пробудиться.
– Я не смогла, – обронила совсем тихо я.
– Тебе не хватило сил? Кто-то помешал?
– Нет.
– Тогда в чем дело?
Мысли закружило вихрем сомнений. Я сама не знала ответ на этот вопрос, а потому не могла ничего сказать. Кусала губу, глядя в одну точку на полу.
– Я не знаю, – только и смогла выдавить я.
Вдруг все покачнулось. Я едва не упала на пол от неожиданности, но удержалась на ногах. Что происходит? Я в недоумении огляделась и поняла, что почти никто не обратил на произошедшее внимания. Только я, Антинуа и люди, которых я заметила в толпе, выглядели обеспокоенными.
– Мы покидаем сушу и переходим в море! – объявил кто-то с верхних этажей, близких к открытой палубе.
Загремели аплодисменты, туртам заполнил восторженный рев. Огромный корабль снова качнулся, а у меня закружилась голова от новых ощущений. Я будто стояла на канате, который ежесекундно дрожал. Приходилось крениться то в одну сторону, то в другую…
– Мы покинули земли людей, – громогласно объявила женщина-старейшина с молочной чешуей. – Пройдут недели, прежде чем мы окажемся дома. И только нам решать, ступит ли на наши острова эта полукровка.