Мать Тары всегда говорила, что в любых отношениях нужен цветок и садовник. Колин всегда заботился о ней, удовлетворял ее потребности без всяких просьб с ее стороны, но с тех пор, как она решила отказаться от ЭКО, динамика в их браке изменилась. Раньше Колин был солнечным светом в человеческом облике, и ее всегда тянуло к этому сиянию. Теперь это выглядело так, будто жизнь погасила его искру. Тара обнаружила, что увядает в тени его любви, вместо того чтобы купаться в ее лучах. То, что должно было стать летом ее жизни, превратилось в суровую зиму безразличия. Колин смирялся с перспективой того, что его цветок не принесет плодов, и его желание заниматься садом постепенно остывало. Может быть, она и не смогла принести ему плодов, но разве она не заслуживает того, чтобы расцвести?
Как бы ни было неприятно это признавать, Таре действительно нужен мужчина, который дополнял бы ее. Она не была цветком в пустыне, способным выжить в одиночестве. Она была нежной орхидеей, которая нуждалась во внимании. Она скучала по своему мужу – по тому, каким он был раньше. Временами ей хотелось, чтобы он возненавидел ее. Она терпеть не могла безразличие. Их прежние пылкие схватки сменились холодной пассивной агрессией. Теперь Колин просто позволял ей выигрывать в каждом споре. «Ладно, ты права, я ошибаюсь», – покорно говорил он. Но Тара не хотела быть правой, не хотела побеждать. Она хотела, чтобы он стиснул ее в объятиях и запечатал ее губы поцелуем. Она хотела, чтобы он подхватил ее, словно ветер, как сделал той ночью на пирсе Ниммо.
Боже, как же ей этого не хватало!
Они всегда были противоположностями – именно это когда-то и свело их вместе. Теперь же как будто некая сила обратила вспять тот магнетизм, и они начали отталкивать друг друга, забывая то, что с самого начала делало их идеальной парой. Конечно, случилось это не за одну ночь, но в каком-то смысле так было только хуже. Словно в замедленной съемке, Тара наблюдала, как брак разваливается у нее глазах. Она уже боялась думать о том, что станет с ними через полгода.
Может быть, все просто, и Колина больше не тянет к ней. Ореол ее сексапильности померк, это она знала точно. Заряд либидо уже многие годы держался на одном проценте, но ни малейшего интереса к его подзарядке Колин, казалось, не проявлял. Каких-либо усилий заставить ее почувствовать себя желанной он давно уже не прилагал, и соответственно со временем и ее влечение к нему начало угасать.