– Пошли, я тебя познакомлю со своими. Мы едем в Узбекистан. Надо взять тебе билет. Пойдём сначала в кассу.
Маша шла и глядела по сторонам с полным ощущением отсутствия себя в моменте. Вокзал, красивый и величавый, пропускал сквозь себя великое множество историй: расставания, долгожданные встречи, пересадки в длинном пути, печали, радости; каждая история похожа на другую и уникальна своим узором чувств. Где-то заплакал малыш, и Маня на автомате повернулась, там было всё хорошо: мама нежно прижимала малыша к себе и баюкала на ручках.
– Любишь детей? – Бахадыр приобнял Марию за талию.
– Не знаю, наверное, да.
– У нас с тобой будет много детей.
– Если с такими глазами, как у тебя, то я согласна, – Маша улыбнулась в ответ широкой улыбке парня.
В голове девушки была смесь салатов. Узбекистан – это где? На карте не представить. Хоть по географии и была строгая учитель, у Маруси данные в голове на эту тему не архивировались. Рисовалась картина солнечного дня в хлопковом поле. Когда Маша училась в музыкальной школе, то однажды на концерте выступала узбечкой в национальном узбекском костюме. В тюбетейке с вплетёнными монисто в длинные волосы, собранные во много-много косичек, в шароварах и удлинённой рубахе с закрытым воротом под шею, что застёгивалась сзади на одну-единственную пуговицу и надевалась туго, Маняня с веткой хлопка пела на сцене. Костюм сшила мама из лёгкого крепдешина с узбекским орнаментом: смешанные неровные полоски чёрного и сине-голубого цвета обнимали друг друга, переплетались и почему-то напоминали Маше языки пламени, хотя по цвету было не очень похоже. Ветка хлопка была сделана из какой-то обычной ветки и ваты. Сейчас Мария не помнила слов песни, но вспомнила каждой клеточкой свои ощущения и эмоции на сцене. Только оттуда была информация об Узбекистане. Ласковая Зоя Серафимовна широко и элегантно разводила руки:
– Машенька, деточка, ты только представь: синее-синее бескрайнее небо. Высоко-высоко – огромное лучистое солнце. Всё залито его лучами, всё купается в свете и тепле ласковых лучей, и перед тобой огромное светлое поле созревшего белого хлопка.
– Знакомься, это Али-аке. Это Башарат-опа, моя сестра. Это – Саёра.
Машка смотрела на молодых людей с любопытством. Али был стройный, жилистый и чем-то похожий на Виктора Цоя в лице. Башарат хоть и сидела на вокзальной скамейке, было видно, что невысокого роста и не худенькая. Из-под цветной косынки выбивались красивые каштановые волосы, пухлые губы растянулись в улыбке, обнажая ряд ровных белоснежных зубов, как у брата. Но взгляд тёмных глаз под пушистыми ресницами был насторожен. Девушка встала, и Маруся с удивлением увидела джинсы. Скорее всего весь спектр эмоций отразился на лице девушки, потому что узбечка рассмеялась: