– А если совсем-совсем честно?
Вика опустила глаза и заерзала на стуле.
– Я была не права. Признаю. Она мне нужна. Вы только представьте, Светланочка Ивановна, что мы с ней вдвоем творить начнем!!! Уххх!
– Ну, значит, творите! – мы сидели и смеялись с Викой. И так хорошо на душе было, просто песня!
Летом Вета без проблем перевелась в НГАУ в группу к Вике. А осенью они переехали в новую квартиру, которую родители купили детям. Так они решили. А по выходным они приезжали домой.
– Мам, дождь идет. Вари суп с солнышками!
И все смеялись. Потому, что справились с настоящей бедой. Потому, что теперь все вместе. Потому, что научились понимать и уважать друг друга. И это настоящее счастье.
P.S
На днях девчонки забегали в студию и сказали, что хотят купить на Алтае землю. Были, говорят на Алтае, влюбились! Посетили Сад пионов. Сказали, что могут сделать круче. Ну, круче, так круче! Они есть у друг друга. И наконец-то у них есть мечта. Одна на двоих. Общая!
Как пришли на этот свет вместе, так уйдем!!! Да? Матвей?!
Данька прочитал сообщение и агрессивно швырнул телефон в рюкзак. Снова брат писал очередные гадости, которые «обжигали» Данькину душу всё больше и больше.
– Матвей? – спросила Вика и поправила капюшон куртки Данила.
– Угу. – Данька посмотрел вниз, а плечи поползли вверх. Поежился.
– Данька, вы ведь с Матвеем близнецы, как так может быть?
– Двойняшки. Это разные вещи…
– Ну, хорошо, двойняшки. Как так может быть, что вы росли вместе, в одних и тех же условиях, а такие разные?
– Так было не всегда.
– С чего началось?
– Год назад в семнадцать лет. В День Рождения. Матвей мне подарил коробку, я ее распаковал, а там тряпка с его соплями. И написано «Убогому соплежую». Он так сильно смеялся тогда…Лицо искореженное его…
Даньку «передернуло». У Вики брови «залезли» на лоб и там оставались.
– Ты серьезно?
– Да. А я на все деньги, которые летом заработал, купил ему кроссовки, которые он хотел. Он тогда их надел и уехал в клуб, даже за столом не сидел. Родителей обидел.
– Интересно, а что родители на это сказали? – Вика не сдавалась.
– Мама потом разговаривала с Матвеем, он ее до слез довел и всё. А отец никогда нас не воспитывал в строгости. Он очень тихий и спокойный человек, я даже не помню ни одного раза за свою жизнь, чтобы он повышал голос или кричал на нас.