– Надин! Надин, помоги мне! Вытащи меня отсюда!
Сердце Ханны болезненно быстро билось, пока снаружи медленно разворачивалось действие.
Стражник схватил Надин. Она оцарапала его. Он оттащил её к капитану Оливеру. К ним шагнул Рун.
Всё происходило мучительно медленно, давая Ханне возможность в подробностях разглядеть лицо кузины и застывшее на нём выражение страдания, точь-в-точь как на её собственном лице.
– Надин? – Воодушевление покинуло Ханну, потому что капитан Оливер и другие стражники остались с кузиной, пока остальные обыскивали местность вокруг места зла. Они не пересекали жёлтую черту, и хотя смотрели прямо на ловушку, так и не заметили Ханну.
Они её не видели.
У Ханны подкосились колени, но она заставила себя удержаться на ногах и не поддалась охватившему её страху. Она снова принялась стучать по барьеру, призывая Надин. Несколько часов, пока поисковый отряд обходил место зла, Ханна кричала и плакала, но ничего не изменилось.
Наконец пришлось признать правду: если они не видят и не слышат Ханну и не собираются пересекать жёлтую черту, значит, её не спасут.
Она осталась одна.
На третье утро в мире Ханны поисковый отряд собрался уходить. Они смирились с тем, что её не вызволить из ловушки.
Даже Надин.
Ханна отвернулась и тихо заплакала.
Она выпила утреннюю росу, хотя та не сумела утолить её жажду, и съела пригоршню ягод, но всё равно оставалась голодной настолько, что едва могла двигаться.
Но ещё мучительнее глухой боли в животе было отсутствие надежды.
Несколько часов спустя сквозь мембрану влетел свёрток и ударил Ханну по голове.
Она оглянулась и увидела человека с вытянутой рукой и Надин с прижатыми к груди ладонями. На ней не было обсидиановой подвески.
Ханна поспешно развернула свёрток и обнаружила украшения кузины.
Сжимавшая сердце боль слегка отпустила. Надин не сдалась. Ханне следовало это знать. Они были лучшими подругами и заботились друг о друге. Надин была её опорой. Когда придворные смеялись над Ханной, называя уродливой, Надин защищала принцессу. Когда родители яростно пытались превратить Ханну в идеальную дочь, Надин её утешала. А теперь, когда Ханна была в ловушке, Надин по-прежнему верила в неё.
– Я знаю, ты никогда меня не бросишь, кузина.
Ханна прижалась лбом к преграде, наблюдая за тем, как в воздухе медленно проплыл очередной предмет. Фляжка. После осмотра оказалось, что она наполовину пуста, а от её краев пахло желчью. Но Ханна все равно немного выпила воды, но не глотала сразу, наслаждаясь прикосновением влаги к пересохшему и распухшему языку. Затем принцесса завинтила крышку и положила фляжку рядом с грудой обсидиановых украшений.