– У меня есть своя жизнь, я не стану ничего менять, потому что вам захотелось порадовать свою мать таким изощренным способом. Я и без того пошла вам навстречу. Надеюсь, теперь наш разговор окончен? Думаю, скоро мое отсутствие покажется подозрительным, поэтому лучше пойду.
Я поднялась. Одернула летнее платье в мелкий цветочек – самое милое, что нашлось в моем гардеробе. Все-таки я не собиралась на отдыхе посещать подобные мероприятия. Пляж, море, прогулки по городу – вот что было в моих планах. Уверенной походкой покинула помещение и даже сделала несколько шагов, как услышала:
– Постой, нужно поговорить.
Егор! Даже голос звучал по-другому, не как у брата. Звучно, тягуче, с приятной слуху хрипотцой. Почему я не заметила разницы? Как оплошала?
Я развернулась, нацепила улыбку, но та моментально растаяла, потому как мужчина уже шел к другой двери, уверенный, что последую за ним. А ведь вправду последовала.
Вошла в уютную гостиную. Быстро окинула взглядом светлое помещение с высоченным потолком и тяжелыми портьерами, которые вручную было бы сложно закрыть. За окнами открывался восхитительный вид на море, где вдалеке плавали белые яхты. Я на миг представила, как сейчас там хорошо, и все-таки взглянула на Егора.
– Не соглашайся.
– Что?
– Говорю, – зашагал он ко мне, – что бы ни предложила тебе моя мать, не соглашайся.
– С какой стати ей что-то предлагать? – усмехнулась я, нервно дернув плечами.
Не узнал. Даже сейчас, когда стояла перед ним всего в нескольких шагах, разговаривала. Неужели настолько незаурядной оказалось, что вообще не вспомнил?
– Я просто знаю свою мать, – сказал Егор и направился к выходу, будто мне достаточно его пары фраз, чтобы взять и отказаться от любого предложения.
А ведь в прошлую нашу встречу он вел себя так же. Указывал, командовал, почти не смотрел на меня. Да, потом все кардинально изменилось, но ведь перед этим нам пришлось около часа провести бок о бок.
– Богатенький болван! – сказала я на китайском, и Егор остановился у дверей.
– Я помню, кто ты, не стоит утруждать себя напрасным напоминанием, – сказал и вышел, оставив меня с неприятным пониманием, что меня сейчас окунули лицом в грязь.