Я покивал, делая вид, что я все понял, и принялся собираться. Надо же осмотреть город, заранее отыскать адрес Череповецкого окружного суда, в котором мне предстоит служить. Договорился с хозяйкой, что к завтрашнему дню мне отгладят мундир. Форма – это лицо чиновника.
Глава пятая
Председатель окружного суда
К зданию Череповецкого окружного суда на углу Воскресенского проспекта и Крестовской улицы я подошел без четверти девять. В девять, как известно, в Российской империи начинают работать все присутственные места. Надеюсь, у председателя окружного суда не назначено на сегодняшнее утро какое-нибудь совещание? Вроде до революции не слишком-то практиковались совещания и собрания на рабочих местах. Да и зачем они нужны, если каждый чиновник знает круг своих обязанностей и в меру сил их исполняет.
Постоял немного, чтобы еще раз полюбоваться зданием. Двухэтажное, очень солидное, казавшееся чужеродным рядом с деревянными домами обывателей. Я знал (со слов хозяйки гостиницы), что это здание некогда принадлежало дочери городского головы Марии Лентовской. А несколько лет назад, когда в Череповец переместился окружной суд, она передала его под нужды суда. Вернее – дочь выполнила просьбу отца, потому что реальным владельцем дома был как раз голова – Иван Андреевич Милютин[3]. Иван Андреевич – ярый патриот города, учредивший в Череповце множество учебных заведений, включая те, которые по статусу уездному городу не положены – реальное училище и женскую гимназию. Именно Иван Андреевич и добился того, чтобы в Череповец перевели окружной суд, тем самым еще больше подняв престиж Череповца.
А то, что председателем окружного суда стал зять городского головы – действительный статский советник Лентовский, – это лишь совпадение.
Приветливо кивнув швейцару, встретившему меня удивленным поклоном, посмотрел в ростовое зеркало, стоявшее в фойе. То, что увидел, мне даже понравилось: молодой человек в темно-зеленом сюртуке с отложным воротником и петлицами, показывавшими мой нынешний ранг. Коллежский секретарь – это вам не хухры-мухры. Уже не коллежский регистратор, как Хлестаков.
Белый жилет, шелковый черный галстук. Жаль, что по летнему времени брюки положены белые, а не зимние, в тон сюртуку.
– Скажите, а его превосходительство у себя? – поинтересовался я у швейцара, зачем-то приложив два пальца к околышу фуражки.