Когда инспектор ушла, Баба Яга плюхнулась в своё любимое кресло-качалку.
– Кузьма Пылесосович, – произнесла она с уважением, – вы… гений!
– Что вы, – скромно ответил домовой, протирая свои очки-невидимки, – просто я пятьдесят лет работал в юридической конторе "Кощей, Горыныч и партнёры". Там такому научишься…
С тех пор избушка Бабы Яги стала образцово-показательным объектом. К ней даже водили экскурсии молодых домовых – учиться правильной организации охраны магического жилища. А Кузьма получил повышение и теперь совмещал должности охранника, юриста и заместителя директора по связям с общественностью.
Правда, иногда по ночам он всё-таки пугал особо надоедливых блогеров старым добрым способом – скрипом половиц и загадочным шуршанием. Но делал это исключительно в рамках должностной инструкции и только в специально отведённое для этого время.
Закон Подлости имени Петра Петровича
Если бы существовал конкурс на звание самого невезучего человека в мире, Пётр Петрович Невезухин занял бы первое место. Правда, зная его удачу, даже в этом конкурсе он бы умудрился прийти вторым.
В тот злополучный вторник Пётр Петрович проснулся от того, что его будильник показывал время на час позже обычного. Как выяснилось позже, ночью в районе отключали электричество на пять минут, и все электронные часы сбились. Все, кроме его – они почему-то прибавили ровно час.
– Петя, ты опять опаздываешь! – донёсся голос жены из кухни.
– Любаша, я же говорил тебе – я не опаздываю, я создаю интригу своим появлением, – пробормотал Пётр Петрович, натягивая носки разного цвета в спешке.
– Да-да, особенно когда твой начальник третий раз за неделю ждёт важный отчёт.
– Начальник подождёт. Он у нас человек терпеливый… был. До того как я устроился в компанию.
Выбежав из дома, Пётр Петрович обнаружил, что его старенький "Жигуль" за ночь превратился в артобъект современного искусства: какая-то птица решила выразить своё мнение о японском автопроме на советском автомобиле.
– Ну что ж, придётся на метро, – вздохнул Невезухин, направляясь к станции.
В вагоне метро он умудрился сесть на единственное место с незаметным пятном свежей краски. Причём краска оказалась той особой разновидности, которая не смывается ничем, кроме специального растворителя, производимого в единственной лаборатории на Марсе.