– Спасибо, но не стоило так, – сказала она в вакуумную тишину.
– Да конечно, он тебя чуть не сожрал с потрохами.
Это второй «не-людь», демон по имени Кроули, который только что остановил время для мистера Дрожкинза. Если угодно, это можно сравнить с гипнозом. Полезное умение как для демонов, так и для ангелов, когда нужно быстренько и незаметненько для человека побудить его к чему-либо (см. историю о Жанне Д’Арк). Но есть у него и свои минусы, главный из которых заключается в том, что окружающие начинают нервничать, когда внушаемый застывает посреди разговора и начинает нечленораздельно мычать в ответ на ангельские/демонические увещевания. (Еще один минус – внушаемый становится восприимчив к подселению в него разных сущностей, поэтому было бы неплохо держать под рукой экзорциста).
– Мистер Дрожкинз, в сущности, неплохой человек…
– Пфф, Дрожкинз, – прыснул Кроули. – Поляк, что ли?
Азирафаэль вздохнула и обратилась к старику. У того уже обильно вытекала слюна из застывшего раскрытого рта.
– Сейчас вы очнетесь, мистер Дрожкинз, и поймете, что вам жизненно необходимо… – она задумалась.
– Съесть порцию фиш-эн-чипс, – подсказал Кроули, опасливо приподнимая пальцем титульный лист одной из рухнувших на пол книг.
– Ну пусть, – не стала спорить Азирафаэль, удержавшись, чтобы не ударить его по рукам. – И стать добрее к окружающим, особенно к вашему сыну, который работает боем в российском отеле «Космос»…
Кроули с интересом воззрился на Азирафаэль, потом на Дрожкинза.
– Но самое главное, – как ни в чем не бывало продолжала она, – вы выйдете из магазина и забудете дорогу сюда, так как в вашей жизни должно появиться место для чего-то более ценного, чем книжное скопидомство.
Кроули поджал губы, пытаясь не расхохотаться. Он понятия не имел, насколько сказанное соотносится с Дрожкинзом, но саму Азирафаэль характеризовало как нельзя точнее.
Она выразительно посмотрела на Кроули.
– Ты же и сама можешь, – процедил он, еще не до конца подавив приступы смеха.
– Будь так добр.
– Уж лучше святой водой облиться! (На самом деле Кроули так не думал, его просто оскорбили в лучших чувствах).
Но все-таки он щелкнул пальцами, продолжая с любопытством наблюдать за Дрожкинзом. Старик часто заморгал, всосал остатки слюны и недоуменно огляделся.
– Бог мой, старый растяпа с клешнями вместо рук! – воскликнул он, глядя на распростертые на полу книги, каким-то образом запомнив, что к такому коллапсу привело его негодование в адрес мистера О’Брока. Но у него совершенно вылетело из головы, откуда это негодование взялось, и почему он махал руками как мельница.