Белла Исааковна была самой обычной начинающей адвокатессой. Было ей лет около двадцати пяти, дела она вела в основном бесплатные, но, тем не менее, подавала большие надежды благодаря своим выдающимся способностям. Точнее изначальная способность была одна, а все остальные были от неё производными. Имя той способности было Сексапил. Сексапил у Беллы пёр из всех дыр и во все стороны, при этом его ничто не могло испортить. Кривоватые ноги и чрезмерно большой шнобель совсем не портили её ярко выраженную еврейскую внешность арменоидного типа, а даже наоборот, усиливали сексапил и расширяли его спектр действия. Благодаря этому свойству её организма, Белла легко договаривалась со следователями ещё до суда о переквалификации статей. Именно таким образом она и познакомилась с Виталием, который и привёл её в притон Риты где-то около полугода до второго пришествия ментов. Они совместными усилиями уговорили потерпевшую поменять показания, что позволило присадить одного придурка не за попытку изнасилования, а за попытку грабежа. Срок тот же самый, но задница целее. Родители придурка отблагодарили Беллу, а Белла поделилась с Виталием не только деньгами, но и своим сексапилом.
Жила Белла одна в трёхкомнатной квартире, куда и позвала Виталия после того, как пришло время делиться. У Беллы не было совсем никаких родственников и даже намёка на их существование. Отец с матерью развелись в семидесятом или даже раньше, а в семьдесят втором отец её уехал в Израиль со всей своей роднёй. В семьдесят третьем мать её умерла от болезни Тея-Сакса в возрасте тридцати двух лет, и Белла осталась с бабкой и дедом. Мать Беллы была единственным ребёнком своих родителей, а они попали в Москву из какой-то жопы мира, где вся их родня и была благополучно уничтожена во время второй мировой войны. В восемьдесят втором умерла бабка, а в восемьдесят третьём за ней последовал дед. Мать Беллы болела сравнительно недолго, но и этого Белле вполне хватило. Первые симптомы появились двадцатого апреля в день рождения Адольфа Гитлера. Как-то странно получилось, но тут уж ничего не поделаешь. В тот день врачи ещё ничего толком не сказали, но было уже ясно, что ничего хорошего они не скажут. Белле тогда не было ещё и тринадцати, но то, что она увидела за эти полгода, активизировало её умственные и прочие способности весьма ощутимо. Сначала, у её матери начались головные боли в сочетании с лёгкими психозами. Потом нарушилась речь, а после и опорно-двигательные функции. Взгляд стал напоминать про бешеную селёдку, а вскоре наступила овощная фаза. Седьмого ноября всё закончилось.