Вскоре подали кареты, в которые мы и загрузились. Ее светлость ехала отдельно, нас же утрамбовалось по шесть штук в каждую, и мы не спеша покатили к белокаменному зданию. Было тесно, зато весело.
Пока ехали, я познакомилась со своими «коллегами». Напротив меня сидели сестры-погодки, почти близняшки, Линнея и Мирьям – рыжеволосые и курносые хохотушки, которые только и делали, что подтрунивали друг над другом. Рядом с ними устроилась тихая и по виду самая младшая из нас дочка аптекаря с Цветочной улицы – Ангела. По правую от меня руку расположилась Руни – та самая шатенка, что так радовалась будущей зарплате, и бойкая девушка по имени Северина.
Она с удовольствием рассказывала о себе и других не забывала расспрашивать. Вот и я не избежала ее внимания.
– А ты откуда родом, Мари? – поинтересовалась новоиспеченная помощница.
– Из Триуста, – назвала я городок, в котором якобы провела все свое детство, отрочество и недавнюю юность.
– Красивый край, – кивнула Руни. – Столько виноградников… А вина из Триуста какие вкусные!
Северина пододвинулась ко мне поближе, хотя я и так уже была впечатана в стенку кареты. Того и гляди расплющит.
– Скажи, Мари, а тот солдат, что тебя сопровождал и говорил с госпожой устроительницей… Кто он? – Глаза девушки заблестели.
Остальные тоже навострили уши.
– Он такой красавчик!
– А какой у него взгляд!
– А голос слышали? Такой волнующий, глубокий.
– Просто сказка, а не мужчина! – восторгались помощницы.
Не жалея эмоций, делились друг с другом впечатлениями относительно Раса. И, странное дело, мне это не очень нравилось, вернее, совсем не понравилось. Наверное, я просто не привыкла к такому щенячьему восторгу в глазах себе подобных, вот во мне и проснулось раздражение. Когда мы с Козловым встречались, я никогда не давала волю чувствам, просто не привыкла обнажать перед кем бы то ни было сердце. Да и романтик из меня так себе. Думала, после замужества оттаю, но ничего не поменялось. Игорь даже шутя называл меня Снежной королевой.
А теперь я была рада, что никогда не признавалась ему в любви. Так, в мыслях иногда могла назвать «любимым». И то, как оказалось, зря.
Ну да ладно, доберусь я еще до тебя…
Рассказ о нападении криминального элемента столицы и моем счастливом спасении двумя бравыми рыцарями вызвал в рядах помощниц еще больший ажиотаж.