Школа – по крайней мере, её начальные классы – подействовала на Костю именно таким образом.
С одной стороны, в новой обстановке его чрезвычайно порадовало обилие претенденток на романтический контакт. Но с другой стороны, именно от этого обилия очень быстро начинали разбегаться глаза. Общаясь со сверстниками, Костя понял, что в таком затруднительном положении оказались и многие его одноклассники.
Вышло так, что в свой 1‑ый «Б» он попал вместе с товарищем по подготовительной группе детского сада, Валеркой, который, также как и Костя, ещё будучи дошкольником, выделялся неравнодушием к женскому полу. Именно Валерка сформулировал тогда их новую миссию на амурном поприще. В ответ на постоянно возникающие проблемы с выбором, он смело предложил от выбора отказаться вообще, то есть заменить христианскую позицию «или‑или» на мусульманскую «и‑и» – по принципу: «если б я был султан…».
Реализовать такую амбициозную формулу на практике оказалось невозможным, и очень быстро друзьям пришлось перенести львиную долю своего интереса в теоретическую область.
Со временем это превратилось у них в подобие соревновательной игры. Встречаясь на переменах и после уроков, приятели с упоением рассказывали друг другу, в какую по счёту даму сердца им удалось влюбиться в этот день. Списки чудесных побед росли на глазах. В пике этой героической деятельности юным донжуанам удалось заключить в свои воображаемые гаремы четверть девчонок их параллели, несколько второклашек, а также обширное количество знакомых по микрорайону и спортивным секциям.
Невинное занятие начинало приобретать космические масштабы, и любовь, не стеснённая рамками единственного несовершенного объекта, уже оказывала своё благотворное влияние на мечтательные детские умы.
Мальчики шли прямой дорогой к раннему просветлению, и миновать его им вряд ли бы удалось, не подойди тогда первый учебный год к логическому завершению, и не начнись весёлая и бесшабашная пора летних детских каникул.
Костя был увезён к бабушке с дедушкой в Геленджик, где он впоследствии проводил каждое лето вплоть до десятого класса, и лишённый товарищеской поддержки вынужден был переключить своё внимание с бесчисленных «журавлей» в московском небе на соблазнительных приморских «синичек» штучного образца.
Вдохновлённый опытом служения идеалам совершенства, Костя забыл о своём перекосе в область корпоральных переживаний, и начал смотреть на юных представительниц слабого пола, в первую очередь, как на произведения искусства.