Жестокость Питера и Хелен Ван Хофф достигла своего пика в тёмном и криминальном уголке Детройта, городе, пропитанном безнадёжностью и преступностью, как старый, изношенный ковёр, который сохранил лишь воспоминания о былом великолепии. Каждая улица, каждый закоулок хранил свою мрачную историю, и дом на углу 47-й и Пайк-стрит не был исключением.
– Лея, я не могу больше терпеть это, – произнес Питер тем же холодным тоном, который стал для неё смертным приговором. Он отложил газету, встал и медленно подошёл к ней, его глаза блестели ледяным гневом, как холодный металл, готовый к бою. – Ты снова испортила мою рубашку. Снова! Что ты скажешь на это?
– Простите… я… не хотела… – Лея пробормотала, как будто её слова могли стать барьером между ней и неминуемым.
Но время слов давно прошло. Кулак Питера оказался в её боку, заставив её согнуться пополам. Едва она оклемалась от первого удара, как второй уже настиг её челюсть, как молния, оставляя новый синяк на коже.
– Ты безнадёжная, – холодно отметила Хелен, словно подтверждая каждое слово мужа. – Ничего из тебя не выйдет. Только и можешь, что лажать и ныть.
Питер продолжал своё насилие, словно безжалостная буря, не давая Лее ни минуты покоя. Лея пыталась спрятаться, свернувшись в клубок, как мёртвая тварь, надеясь, что это чудовищное насилие прекратится, но её надежды каждый раз разбивались о силу ударов.
– Ты действительно думаешь, что кто-то станет жалеть тебя? – Хелен склонилась над ней, выкрикивая слова в её лицо, как ядовитые стрелы. – Никто тебя не любит и не полюбит! И мы в вашем городе – лишь малая часть всех тех, кто считает тебя ни к чему не годной…
В редкие минуты, когда Лея оставалась одна, она пыталась затеряться в своих мечтах. Её мысли уносились далеко в мир, где она была свободна от боли и страха, где её любили и уважали, как цветок, расцветающий под солнечными лучами. Но реальность быстро возвращала её в холодный, безжалостный мир, где её существование было лишь очередной мишенью для жестоких родителей.
Когда Лея, наконец, получила от них передышку и сидела одна в своём скромном уголке, она размышляла о том, как сбежать. Но страх парализовал её. Она знала, что Питер разыщет её, куда бы она ни убегала, а Детройт с его заброшенными кварталами и подозрительными переулками был не менее пугающим, чем её собственный дом. Каждый шаг мог привести к чему-то ещё большему ужасу, как бездна, в которую её тянуло.