– С удовольствием, – легко откликнулась она. – Сюда? – жестом указала на кухоньку и, дождавшись кивка, прошла.
Ему стало стыдно за царивший там беспорядок. Он обругал себя повторно. В конце концов, это всего лишь ужин. Или завтрак, как это правильно у вампиров считается?
Она присела на одну из двух табуреток, забавно поджав под себя ногу. Сцепила пальцы в замок, устроила на них подбородок и уставилась на него. Под внимательным взглядом карих глаз ему стало совсем неловко и почему-то до кислого страшно. Неприятный симптом. Приказав себе не поддаваться панике и не верить ужасам кинематографа, рисующим вампиров кровожадными чудовищами, а не гемоглобиновыми инвалидами, он наполнил чайник из фильтра и поставил его на плиту. Первая спичка сломалась в руках, вторая не пожелала загораться, и только третья спасла положение, запалив, наконец, конфорку.
Он повернулся к гостье лицом. Она сидела в той же позе, но взгляд ее теперь блуждал по кухне. Лицо выражало легкое любопытство, и, казалось, ее совершенно не смущало его напряженное молчание. Ну еще бы, она-то, наверное, не первый раз вот так ужинает. Или все-таки завтракает? Спросить что ли?
– Спроси, – весело сказала она, склонив голову набок, и посмотрела ему в глаза.
Его прошиб холодный пот. По спине пробежал холодок, он неосознанно сделал шаг назад, отступая, и уперся задницей в плиту.
– Что спросить? – здравый смысл возобладал, паника усилием воли сжалась в комок и спряталась под солнечным сплетением.
– То, что тебя интересует.
– А как же правила?
– На светскую беседу не распространяются, – она усмехнулась, блеснули клычки.
– Это у вас завтрак или ужин? – выпалил он, не дав себе времени подумать.
– Это у меня встреча с пугливым дебютантом, – она усмехнулась, легко поднялась и шагнула к нему.
– То есть вы кровь пить не будете? – он чувствовал себя полным идиотом, задавая такой вопрос незнакомой женщине, странным образом оказавшейся на кухне его небольшой квартирки.
Вместо ответа она взяла его за запястье и приложила пальцы руки к бьющемуся под кожей пульсу. Слишком быстрому пульсу.
– Когда боишься, в кровь поступает адреналин. Это как коньяк. Есть те, кто его любит, есть те, кто нет. Я нет. От страха кровь делается горькой, – она медленно поднесла запястье к губам и легонько поцеловала. – Тебе нечего бояться, – она лизнула кожу кончиком языка.