Сколько времени гоблин пролежал без сознания, до того как его нашёл Генри, неизвестно. Он настолько выбился из сил, что даже не почувствовал, как чьи-то добрые и сильные руки приподняли его голову и влили в него несколько глотков чудесного напитка, благодаря которому постепенно начало проясняться в голове. Наконец гоблин пришёл в сознание и посмотрел на своего спасителя. Перед ним стоял молодой мужчина лет двадцати – двадцати пяти, не более. Лицо его было настолько красивым, что гоблин удивился, неужели мужчины бывают такими. Да и рост у него выше среднего. Выглядел он статно в своих обычных дорожных одеждах: отороченный богатым узором коричневый плащ, с откинутым назад капюшоном, простая рубаха, поверх жилет с карманами для разных вещиц, свободные брюки на стройных ногах.
Гоблин с интересом посмотрел на молодого мужчину. Не потому, что тот был незнакомец, и не потому, что был красив и молод – от этого человека исходила сила, которая остро чувствовалась, а ведь гоблины имеют такую способность – ощущать силу, исходящую от людей. Это же была особая сила: сила доброты, приправленная любовью, сравнимой с божественной любовью ко всему. Эта сила сидела внутри молодого мужчины в сжатом состоянии и была настолько велика, что пробивалась изнутри своими невидимыми человеческому глазу лучами, образуя прекрасный ореол вокруг тела.
«Ого,– восхитился гоблин мысленно, – такое я ещё чудо не встречал, а уже сколько себя помню». К сожалению, помнил он не так уж и много, но об этом чуть позже.
– Спасибо тебе, добрый человек. Не ведаю, какой благодарностью отплатить тебе?
– Да о чём речь, вообще. Любой бы помог. Как себя чувствуешь?
– Уже лучше, – и словно эхо вслед за словами гоблина прожурчал его живот.
– Да ты наверное голоден? Давай поедим вместе, заодно познакомимся.
Молодой человек поднял с земли свой походный мешок, который казался совершенно пустым, и начал доставать из него предметы. Глядя на этот процесс, гоблин всё шире и шире раскрывал свои маленькие глазки, пока они от удивления не округлились вовсе. То, что происходило на его глазах, не могло не удивлять.
Мужчина сначала достал дорогую прочную, вышитую узорами скатерть и раскинул её на траве. Затем достал трёхлитровый графин, до краёв наполненный родниковой водой, да такой холодной, что отпоть мгновенно появилась на хрустальных стенках. Тут же образовались капельки, отчего тонкие струйки влажными змейками начали стекать сверху вниз одна за другой, одна за другой, ловя собой солнечные лучи, которые вспыхивали в свежих холодных каплях, радуя глаз своими искорками. Но и это было не всё: дальше последовали пара тарелок из фарфорового сервиза, серебряные приборы, пара хрустальных изящных бокалов, нарезанный белый каравай на серебряной тарелке, гравированной вычурным узором с драконами, большая фруктовница с фруктами, что росли в местных садах.