Вот наша свадьба – роскошное торжество в самом дорогом отеле города. Ева в платье от известного дизайнера стоит рядом со мной, её улыбка отточена годами светских приёмов. Я листаю дальше и вдруг замечаю то, чего не видел раньше – лёгкую напряжённость в её позе, едва заметную натянутость улыбки.
Два года совместной жизни промелькнули как один день. Идеальная жена, безупречная хозяйка дома. Она всегда знала, какой галстук подойдёт к моему костюму, какое вино подать к ужину, как развлечь самых важных гостей. Но сейчас, глядя на эти фотографии, я впервые задумываюсь – была ли она счастлива?
Последний снимок сделан за неделю до её исчезновения. Приём в нашем доме, Ева в синем шёлковом платье стоит у рояля. Красивая, недоступная и… одинокая? Как я не замечал этого раньше?
Звон разбитого стекла в коридоре вырывает меня из воспоминаний. Выхожу из кабинета – та самая официантка склонилась над осколками разбитых бокалов.
– Позвольте помочь, – говорю я, опускаясь рядом с ней.
– Простите, я такая неловкая сегодня, – её голос звучит непривычно живо для обслуживающего персонала.
Поднимаю глаза и замираю. Теперь, вблизи, я вижу то, что не заметил утром в кабинете. Черты лица – они похожи на Евины, но словно кто-то слегка изменил рисунок. Нос чуть тоньше, скулы выше, подбородок более округлый. Тёмно-русые волосы вместо светлых, собраны в простой хвост. Карие глаза вместо серых. И всё же… что-то неуловимо знакомое в линии губ, в наклоне головы.
"Посмотри на меня, Саша", – вдруг всплывает в памяти голос Евы. Она единственная называла меня так.
– Вы порезались! – голос официантки возвращает меня к реальности. Действительно, осколок оцарапал палец.
– Пустяки, – отмахиваюсь я, но она уже достаёт из кармана форменного передника пластырь.
– У меня всегда с собой, – поясняет она, ловко заклеивая царапину. – Издержки профессии.
Её пальцы – тонкие, изящные, совсем как у Евы. Но кожа загрубевшая от работы, ногти коротко острижены. А ведь моя жена делала маникюр дважды в неделю…
– Благодарю, – я поднимаюсь. – Как вас зовут?
– Ева.
Моё сердце пропускает удар. Нет, это просто совпадение. К тому же, она совсем другая – живая, настоящая, без светского лоска и отрепетированных улыбок.
– Простите ещё раз за бокалы, – она торопливо собирает оставшиеся осколки. – Я куплю новые.