– Так уж и быть, рассказывайте свою скандальную историю! Ох и любитель же вы у нас светских сплетен!
– Так ведь чего только не наберешься от пассажиров, сэр, – шутливо оправдывался Биссет, – особенно во время обеда за старпомовским столиком!
И Биссет по дороге на мостик в общих чертах поведал капитану об интриге, связанной с их будущим пассажиром, пытаясь вышагивать в ногу со стремительно несущимся кэпом и мысленно проклиная свою намечающуюся полноту и одышку. Впрочем, до следующего обеда.
Рострон слушал внимательно, только однажды отвлекшись, заметив запоздалых пассажиров, спешащих к трапу второго класса. Вернее, одну пассажирку, – стройную, судя по фигуре, молодую девушку, скромно одетую, с небольшим дорожным саквояжем в руках, и в не подобающей ее классу, вуалетке. Эта вуалетка диссонировала с общим обликом пассажирки то ли второго, то ли третьего класса, и, поэтому, запечатлелась в памяти капитана.
– И как это люди умудряются так плохо планировать свое время! – проворчал он, прерывая Биссета и указывая ему на девушку.
– Может быть она ждала, пока схлынет толпа провожавших? – предположил тот. – Мы заполнены до предела, тут такое творилось на сходнях! Поднимающиеся на корабль пассажиры чуть было не были сметены толпой провожающих, которые пытались спуститься вниз. Стюардам еле удавалось проверять билеты. Тем более, что им известно, что вы отплывете точно по расписанию, – зыркнул на капитана Биссет.
– Ну ладно уж, рассказывайте дальше! – добродушно усмехнулся тот.
Биссет с воодушевлением продолжил свой рассказ.
Знаменитого театрального актера звали Гарольдом Стивенсом, его имя горделиво занимало центральное место на афишах лучших театров Уэст-энда, обеспечивая удачливым продюсерам и директорам кругленький доход и толпы восторженных дам. Мистеру Стивенсу было уже под тридцать, так что его высокая, худощавая, но мускулистая фигура, загорелое лицо с высокими скулами (злые языки, в основном принадлежавшие сильному полу, поговаривали, что загар-то искуственный!) привлекали к себе дам по обе стороны от тридцати. Но ни коллеге по цеху, ни страстной поклоннице так и не удалось заставить красавца надеть ей на пальчик обручальное кольцо, хотя романов у него было вдоволь. Как ни странно, сей служитель Мельпомены был действительно очень хорошим актером, и ввиду приближающегося зрелого возраста, стал подумывать о преподавательской карьере. Для пробы сил он открыл при Олд Вике кружок актерского мастерства, чтобы попробовать себя на новом поприще. Не удивительно, что на двадцать мест в классе сразу же нахлынул океан претенденток, в котором быстро затерялся маленький ручеек настроенных на актерскую карьеру молодых людей.