– Приготовьтесь к отплытию, мистер Биссет!
– Айэ-айэ, сэр!
Отплытие «Мавритании» из порта Ливерпуля прошло в штатном режиме. Ла-Манш немного штормило, но для самого быстроходного в мире океанского лайнера волнение в проливе не представляло никакого интереса.
За полчаса до обеда, в семь тридцать вечера, радист передал капитану на мостике две депеши. Первая касалась погодных условий в порту Шербура. «Мавритания», как обычно, направлялась в Нью-Йорк через Шербур, оставляя там небольшое количество пассажиров, путешествующих во Францию. С материка на порт надвигался сильный туман – главный враг навигации. Капитан велел объявить о возможной проблеме офицерам.
Вторая депеша с пометкой «Совершенно секретно» была от генерального директора Кьюнарда Сэра Альфреда Бута: «Рострону. Исчезла дочь сталолитейного магната мистера Фредерика Джарвиса, Элинор. Скотланд Ярд проверяет лайнеры, железную дорогу. Просьба тактично провести тайное дознание. Есть основания предполагать, что она именно на «Мавритании». Если сочтете необходимым, можете привлечь к расследованию находящегося у вас на борту суб-комиссара Скотланд-Ярда сэра Стэнли Клеменса. Описание пропавшей: небольшого роста привлекательная стройная брюнетка, глаза карие. Будем ждать от вас новостей и держать в курсе дела. Бут.»
Рострон нахмурился. В который раз интуиция его не подвела: от героев биссетовского повествования стоило ожидать неприятностей. «Тактично провести дознание» находящихся на борту трех тысяч пассажиров?! Даже если молодых девушек будет «всего» около ста! Рострон решил отложить начало расследования на послеобеденное время.
К восьми часам вечера празднично одетая и таким же образом настроенная публика первого класса потянулась в ресторан. Сильные мира сего с замиранием сердца ожидали, к какому же столику их пригласят. Самых важных персон усаживали за капитанским столиком, менее важных приглашал старпом, и дальше по рангу офицеров и пассажиров.
Капитан Рострон с недавнего времени взял за правило не появляться за капитанским столиком в первый же вечер, дабы никто не сомневался, кто именно на корабле хозяин. Но в свете неожиданной проблемы, он изменил своему обычаю и занял место за капитанским мостиком, то бишь столиком, ровно в восемь ноль-ноль вечера, к вящему удовольствию и гордости избранников и избранниц, и зависти остальных пассажиров. Оброненная старпомом в недавней беседе фраза не давала Рострону покоя. Вроде ничего особенного, но факты не складывались, да и интуиция морского волка его раньше никогда не подводила.