– Тут ничего интересного! – крикнул Паша из помещения, когда-то бывшего кухней. – Пойдем в другую квартиру.
И в эту секунду Мина услышала голоса. Сдавленные, приглушенные, едва различимые, но все же, куда легче воспринимаемые, чем те шорохи, что она слышала до этого.
"Не бойся… Они …. Не за нами…."
"Может… заберут его?…"
"Если не услышат нас…"
"И тогда… сможем …"
"Да … уйти!"
Дрожа всем телом Мина отступила в центр комнаты, но два спорящих голоса не исчезли, когда она отняла руку от стены.
"Она, кажется, слышит нас!"
"Тогда молчи…. Пусть они…"
Продолжения разговора, если он, конечно, был, Мина не услышала, так как в этот момент чьи-то сильные руки крепко схватили ее за плечи.
Она хотела закричать, но не смогла – вырывающееся из груди сердце встало плотным комком в горле, мешая не то, что кричать, но, даже и говорить.
– А-а-а! Напугал?! – злорадно завопил Паша у нее под ухом, но, развернув дрожащую от страха Мину лицом к себе, тут же умолк, встретившись с ней взглядом.
– Дурак. – коротко бросила она, вырываясь из его рук.
– Прости. – пробормотал он, – Я не хотел… Я не думал, что ты так сильно испугаешься.
Мина ничего не ответила на это, лишь наградила Пашу испепеляющим взглядом, на который была способна лишь она одна, и направилась к выходу из квартиры.
– Хочешь уйти?
– Нет. – ответила она, – Хочу осмотреть весь этот дом.
И с этими словами Мина исчезла в соседней квартире. Проклиная себя за глупость, Паша зашагал следом.
Ничего принципиально нового они не обнаружили и во второй квартире. Все то же ощущение заброшенности, разгрома и запустения. Оторванные от пола плинтуса, отправившиеся не то на новое место жительства хозяев, не то на дрова соседского дачника, вынесенные с петель двери, одна из которых валялась на полу. Разбитая раковина на кухне и унитаз в туалете…. Здесь так же не было видно следов огня, зародившегося, вероятно, на чердаке.
Ребята обследовали квартиру в полном молчании, стараясь не наступать на скрипучие доски и вообще, производить как можно меньше шума. Паша не отходил от Мины ни на шаг, то ли оберегая ее от возможных несчастий, то ли просто пытаясь вымолить таким образом прощение. Сама же Мина, не замечая ничего вокруг, вслушивалась в окутавшую дом тишину, надеясь вновь услышать беседу его обитателей, кем бы, или чем бы они ни были.