Рома наблюдал, как Виктория смеется над шутками Александра, как ее глаза загораются при рассказах о далеких звездах и новых мирах, мечтах, которые Рома никогда не разделял. Он зарывался глубже в свои книги, в тень древней библиотеки, стараясь не замечать их близости. Но запах ее духов преследовал его, шепот ее голоса эхом отдавался в коридорах его сознания.
Однажды, под предлогом помощи с переводом старинного текста, Рома вновь попытался открыть ей глаза на Александра. Он говорил намеками, о хищной природе некоторых людей, о масках, которые они носят. Виктория лишь отмахнулась, назвав его слова «параноидальными теориями». Ее доверие к Александру было непоколебимо, словно крепость, которую Рома не мог взять штурмом.
Отчаяние нарастало. Рома осознавал, что теряет ее не только для себя, но и, возможно, для чего-то гораздо более опасного. Но как убедить человека, ослепленного надеждой и очарованием, в том, что тьма может скрываться под личиной света?
Рома чувствовал, как его собственный, внутренний мир рушится с каждым днём и ночью.
•┈┈┈••✦ ♡ ✦••┈┈┈•
Девушка находилась в своей комнате за столом и пыталась что-то нарисовать. На рисунке был представлен тот момент, когда она позвала Рому, и он обернулся.
Параллельно с этим она наслаждалась одной из своих любимых песен – «Shelter» от Роберта Робинсона и Мадеона.
Вдруг в её голове зазвучал знакомый голос, начавший подпевая.
Виктория не сразу осознала, что происходит, но когда музыка подошла к концу, она обернулась. Однако её комната была пуста, и, сняв наушники, она вновь ощутила то одиночество, ведь сейчас Дэвид был опять не рядом.
Виктория нахмурилась, потерев виски. Голос, такой близкий и родной, казался не просто отголоском памяти, а чем-то осязаемым, почти реальным. Она знала наизусть каждую ноту, каждую паузу в «Shelter», и Дэвид всегда подпевал именно в этом месте, с легкой хрипотцой в голосе, которая заставляла ее сердце трепетать.
Девушка оглядела рисунок. Незаконченный набросок, запечатлевший момент их первой встречи. Рома, конечно, был похож на Дэвида лишь отдаленно, но именно тогда, в той случайной встрече, она увидела проблеск чего-то большего. Именно тогда ее жизнь изменилась навсегда.
Стянув резинку с волос, Виктория откинулась на спинку стула. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов. Одиночество, словно густой туман, вновь окутало ее. Она закрыла глаза, пытаясь удержать ускользающий образ Дэвида, его улыбку, его смех. Но все исчезало, растворялось в безмолвии комнаты, оставляя лишь щемящую пустоту.