Он связался с Елисеевым, сообщил о происшедшем. Тот выругался, прыгнул за руль и лично помчался в "Рэдиссон", вызволять гитариста, которого гарпия утащила к себе в гнездо.
А еще через полчаса нервного сидения за пультом, завыла сирена внутренней сигнализации РУДНа. Главные ворота организации протаранил "КАМАЗ", за рулем которого сидел вампир. Боец, охранявший ворота, успел дать очередь из автомата, и завалить кровососа, но пока он менял рожок, в образовавшуюся брешь ворвались еще четверо… Шансов у бедолаги не было.
По спине Матвея стекал холодный пот. Он метнулся к оружейке, и вернулся оттуда с заряженным серебром "Калашниковым". Двое рудных из тюремного блока бежали к воротам, но вампиры были уже внутри. Внутри святая святых РУДНа, внутри самого сердца Управления. И могли быть сейчас где угодно, в любой точке бункера.
Это было против всех правил! Против всех договоренностей с инакоживущими. Этого не могло быть, но это происходило в реальности!
Матвей вызвал Елисеева.
– Сан Саныч, четверо вампиров в здании.
Старший помолчал несколько секунд, оценивая обстановку, а потом отдал приказ. В своей обычной манере, лаконично и без лишних слов.
– Буди Ведьмака!
– Но Сан Саныч…
– Матвей, ты какую смерть предпочитаешь? Гарантированную или просто очень вероятную? Буди Ведьмака, я сказал!
– Есть будить Ведьмака! – ответил он и побежал к комнате, которую рудные уважительно именовали ведьмачьей спальней. Уважительно и с опаской. Потому что за те тридцать лет, что Ведьмак жил, а точнее – спал в РУДНе, будить его отважились только раз. На спор. Тот спорщик, что вызвался за ящик коньяка войти в ведьмачью спальню и хлопнуть в ладоши над ухом Ведьмака, в организации больше не работал. Он больше нигде не мог работать. Мог только сидеть в инвалидном кресле и пускать слюни, пялясь в окно.
Говорят, иногда его лицо искажает гримаса ужаса, и он пытается произнести какое-то слово, но выдает только "Ве… Ве… Ве…" и плачет, пока ему не вколют успокоительное.
Матвей бежал будить Ведьмака, и думал, что сейчас неплохо было бы позвонить своей девушке, чтобы попрощаться. Если бы у него была девушка, он бы так и сделал.
Бронированная дверь ведьмачьей спальни открывалась нажатием на кнопку снаружи. Кнопка приводила в действие электропривод, и трехсоткилограммовая дверь плавно и бесшумно отъезжала в сторону. Изнутри никакой кнопки не было. Изнутри была ручка. Когда Ведьмак просыпался и шел в столовую, а случалось это раза три за год, он просто брал за ручку и отодвигал дверь.