Так, я не в больнице, судя по красному цвету оконных штор. Но и в доме Антона таких нет. Кто-то из соседей к себе затащил?
Попробовала пошевелить губами и языком. Было ощущение, что мне гадили в рот неделю, язык прилип к нёбу и не желал слушаться.
– О-ыыы, – то ли проскрипела, то ли просипела я подобно охрипшей вороне, – ейнь ы-о ы-ой?…
Отчаялась произнести ещё хоть звук и медленно повернула голову в другую сторону. О, вода. Надо только дотянуться до тумбочки и достать кувшин.
Что за слабость? Руки не поднимаются, даже тело на миллиметр не могу сдвинуть.
Ах, да. Меня же машина сбила. Как ещё жива осталась? Чудо, не иначе. Жаль только, что не радостно мне совсем.
Кое-как, спустя время и кучу попыток, перевалившись на бок и подтягиваясь на руках, доползла до края кровати и потянулась к кувшину.
Как вдруг дверь, с тихим щелчком приоткрылась и в проёме показалась девушка в платье? Горничной?
Секундная заминка и она пулей вылетает из комнаты с криком:
– Госпожа очнулась, Госпожа очнулась! Лекаря!
Что ж ты так орёшь?.. Какой, к едрени Фени, лекарь? Врача мне…
Не оставляя попыток добраться до воды, я всё тянулась к тумбе, когда дверь широко распахнулась и на пороге комнаты появился чёртов Аполлон.
Могла бы, присвистнула б. Но всё, что мне удалось сделать, это ошарашенно уронить челюсть на пол, пару раз моргнуть и крякнуть.
– Налей госпоже воды, – не оборачиваясь, дал команду он девушке и она, подпрыгнув на месте, сразу засуетилась.
– Да, Господин. Конечно, Господин, – лепетала она, наливая воды в стакан и поднося его ко мне.
А я накинулась на воду так жадно, что подавилась и зашлась в кашле умирающего туберкулёзника, аж слёзы брызнули из глаз. Твою ж…
– Кузьмич, похлопай, – сипло выдавила я, кашляя и задыхаясь.
Рядом услышала два хлопка и едва не рассмеялась, – спасибо, Кузьмич…
Две пары глаз смотрели на меня как на идиотку, а я сквозь боль и кашель уже еле держала накатывающие смешки.
Откашлявшись, я, всё же смогла успокоиться и вздохнуть полной грудью.
– Спасибо, что не дали умереть и спасли меня, – прошептала на грани слышимости.
– Не знаю, кто такой, Казьмич, но – Пожалуйста, – произнёс мужчина и прошёл в комнату, направляясь к окну, – я открою шторы, темновато здесь, не находите?
– Можешь быть свободна, – повернувшись в сторону причитающей и хлопочущей девушки, коротко дал указание Аполлон.