Министерство не могло удивить путешественника историями о его собственных скитаниях. Однако этому миру было что предложить Рехтоне. Министерство располагало информацией о неких предметах, имеющих уникальный характер. О таком Рехтона слышал впервые. В покинутом прошлым вечером мире, путешественник краем уха услышал, что существует некий предмет в одном из миров, не повторяющийся больше нигде. По информации от «ученого» предмет не обладал какими-либо свойствами. Интерес вызывала именно уникальность этого предмета.
Рехтоне не удалось поговорить с носителем этой информации. Это был ученый-ясновидящий. Он использовал химические препараты, чтобы вводить в транс своих испытуемых, затем считывал образы их сознания и таким способом добывал информацию для министерства. Представитель министерства, с которым беседовал этот горе ученый не был слишком заинтересован в полученной информации. Однако был вынужден скрыть ученого от глаз посторонних из-за озвученных методов. Министерство шло на любые шаги, чтобы добывать информацию. Но в то же время репутацию этого заведения нельзя было подвергать риску. Никто не должен был узнать о том, что случайно услышал Рехтона.
Полученная информация была для Рехтоны ценнее чем все, что он узнал за неделю в этом странном месте и за несколько лет поисков в других мирах. Разрастающийся список вопросов, который Рехтона годами носил у себя в голове, теперь уступил место лишь одной цели – найти уникальный предмет. С этой мыслью Рехтона шагнул в мир, в котором находился сейчас. Она же занимала все пространство в его сознании перед сном. Это был первый попавшийся Рехтоне хостел в городе, очень напоминающем Варшаву 2000-х годов.
Город, который посетил Рехтона, можно было назвать обычным старинным городом. Но это только на первый взгляд. Рехтона уже бывал в этом городе в мире, который был ближе к его родному, а значит имел минимальное количество различий. В этом случае город лишь очертаниями напоминал столицу Польши. Он был невообразимо стар. По крайней мере сто лет потребуется природе, чтобы также плотно внедрится в железобетонные строения человеческой расы как в этом городе, и это при условии, что ей не будут мешать вечно всё разрушающие люди. В этом же варианте Варшавы природа чувствовала себя практически безраздельным правителем.