Я выпрямилась и сделала шаг. Ноги мягко погружались в поверхность, как в песок, идти было неудобно, но я сделала еще несколько шагов. Марк шел за мной и тронул меня за плечо. Обернувшись, я увидела что он качает головой и показывает жестом на руку, как показывают на часы, а потом на станцию. Снаружи это место напоминало огромный белый шар. На нем не было ни окон, ни рисунков, он не отбрасывал тени, ничего что напоминало бы обычное здание, просто сфера из гладкого материала вроде пластика.
Я отвернулась от станции и снова сделала несколько шагов вперед. Дышать становилось тяжелее даже в маске и пыль забивалась в глаза, но я собиралась идти дальше. Не может быть, что там нет ничего. Тут я почувствовала что Марк тянет мою руку. По его жестам стало понятно, что нужно возвращаться. На обратном пути мне уже трудно было дышать, в горле першило и я начала кашлять. Входа не было видно на гладкой поверхности станции, но Марк что-то нажал и в стене открылся проем. Мы оказались в том же лифте и только когда двери закрылись за нами, Марк снял маску, я следом за ним. Из боковых стен забили облачка пара, видимо, кислород, дышать сразу стало легче.
Марк поддержал меня под локоть, а потом быстро наклонился и сказал мне тихо:
– Не доверяй тут никому.
Я посмотрела на него, но в эту минуту двери открылись и к нам подошла девочка в белом костюме, она забрала маски и проводила меня в туалет, где я могла умыться. Промыв глаза, нос и умывшись я посмотрела в простое квадратное зеркало над раковиной. Мои волосы из темно каштановых стали пепельными. Брюки потеряли свой цвет, как будто поблекли под слоем пыли. Я намочила руки и потерла их чтобы почистить, но ткань не отмывалась, как будто цвет просто растворился.
Девочка, которая проводила меня, тоже посмотрелась в зеркало, а потом перевела глаза на меня. Увидев что я пытаюсь оттереть одежду, она грустно улыбнулась:
– Не старайся, она не отмоется. Первым делом пропадает цвет, как будто кто-то стирает резинкой.
– Посмотри, – она потянула свой русый локон, – еще пару месяцев назад я была рыжая.
– Как это?
– Хотя нас защищает станция, но окружающая среда проникает и сюда. Наружная поверхность теряет свойства и постепенно исчезает, отслаивается, частичка за частичкой.
Видишь, здесь все белое и серое? Когда здесь было много цвета. Пропадает не только цвет, даже вкус и запах. Еда стала отвратительной, – она сморщила нос и высунула язык.