– Мадмуазель, выбирайте лучший столик, сегодня весь дворец только к вашим услугам.
И распахнув с поклоном передо мной витражные двери пропустил меня вперед. Смущенно я вошла в большой светлый зал с изящно сервированными на белоснежных скатертях столиками. На каждом столе стояла корзиночка с цветами: нежными бежевыми и белыми розами.Такие же букеты, только гораздо больше стояли по углам зала и все они наполняли воздух тонким свежим ароматом. Интересно, откуда здесь живые цветы и сколько они уже тут стоят?
– Прошу, – протянул мне руку Паркер. Я с неловким реверансом подала ему руку и мы пошли дальше. Паркер распахивал передом мной все двери: на балкон с большими вазами цветов и маленькими уютными столиками на резных ножках, в отдельный кабинет с картинами на стене и величественными диванами в красной бархатной обивке, в залы под розовым тюлевым балдахином.
– Нужно узнать, если здесь еда, – услышала я голос Марка.
Мы переглянулись. Точно! И понеслись искать кухню. Она оказалась за легкими белыми дверями с небольшими окошками. Большие серебристые кастрюли и сковородки, терки, половники, деревянные разделочные доски и вымытые овощи лежали на столах и плитах.
Вокруг была идеальная чистота, а на длинной стойке вдоль стены лежали вереницей готовые блюда в тарелках с серебряной каймой и сотейниках. Мы стали рассматривать и пробовать, открывая закрытые круглыми крышками блюда – все было холодное, но словно недавно приготовленное. Большинство я видела в первый раз, но мы решили брать все подряд, а на месте решить. Часть блюд мы даже смогли подогреть чуть, не спалив кухню пока разбирались как включить огромную плиту. Все исправно работало, было и электричество, и газ.
Через несколько минут мы уже расставили на самом большом столике посреди зала пятнадцать или двадцать блюд – все что поместилось. Паркер снял плащ и взметнув его в воздух под наш смех грациозно повесил на край стула. А потом с поднятой бровью и неповторимым выражением лица скучающего графа заправил салфетку за ворот футболки и взяв серебряные приборы принялся за еду хватая все подряд из разных тарелок, которые стояли поближе к нему, иногда еще и приподнимаясь над столом, чтобы зацепить вилкой что-то из тех, что стояли подальше. «Простите, месье, позвольте, мадмуазель», при этом повторял он и это вызывало каждый раз у меня смех. Даже Марку было весело.