– Роаш, ты слышал это?! – поражённо шипел Дел, не прекращая метаться. – Нет, ты слышал! Я же не один это слышал?!
– Ну и? – скучающе подтвердил Роаш, прочёсывая влажные волосы пальцами.
– А что ты такой спокойный?! – возмутился Делилонис. – Дариласа заговорила! Ты слышал это?! Заговорила!
Тут он замер и уставился на Роаша, подозрительно прищурившись.
– Постой… Ты что, знал?
Рыжий наг брезгливо осмотрел забрызганную вином одежду.
– Конечно, – с достоинством произнёс он. – Я же её опекун.
Хвост Делилониса негодующе взвился.
– Я тоже! – яростно зашипел он. – Но я-то ничего не знал! Почему ты не сказал мне?
Роаш ещё раз пригладил свои волосы и ответил:
– Извини, из головы вылетело.
Взбешённый Делилонис пополз на него, угрожающе вскинув хвост. А потом застыл, и на его лице появилось сперва осознание, затем лёгкий испуг.
– Дейш… Дари…
И метнулся к выходу. Перед ним расторопно открыли двери, и наг вылетел в коридор.
А Роаш неожиданно вскинул голову к потолку и широко, радостно улыбнулся. Увидевшие это наги оторопели: всё же невозмутимый наагариш крайне редко улыбался.
На душе у Роаша было легко и свободно. Он и до этого приёма знал, что Дариласа никуда от них не уедет. Наагашейд уже не вправе распоряжаться её судьбой, так как она член его семьи, семьи Вааша и семьи Делилониса, а это значит, что Дариласа теперь такая же подданная, как и все женщины в княжестве. Но в душе Роаша бушевала ревность к королю-отцу Дариласы. Он никогда не ревновал ни к Ваашу, ни к Делилонису, но её кровный отец вызывал в нём бурю эмоций. И сейчас, увидев этого человека вживую, оценив его отношение к девочке, Роаш успокоился, и ревность исчезла. Не соперник. Даже мстить ему не хочется, сообщая о том, что теперь у Тейсдариласы есть более достойные «папаши». Роаш ещё раз улыбнулся. На фоне короля он ощущал себя действительно достойным.
– Что ты наделала?! – Король стремительно подошёл к столику и навис над королевой. – Ты понимаешь, что именно ты наделала?!
Арония испуганно посмотрела на него снизу и ответила:
– Я не знала о том, что она… такая.
Голос звучал сипло. Руки королевы тряслись. Она прекрасно понимала весь ужас ситуации. Её муж всегда мечтал о возрождении рода, а тут… Она закусила губы, сдерживая стон отчаяния. Ей казалось, что она сейчас лишится чувств от ужаса.