– У него неважно с посещаемостью и успеваемостью. Ходит, когда хочет и в разгар пары уйти запросто может, если решит, что ему скучно. Причём так и говорит. Не указ тут ему никто. Думает, что раз сын влиятельного отца, можно так себя вести… – декан вздыхает: кажется, у него накипело, раз решил вывалить это мне.
И, видимо, не просто вывалить. Он ещё и на помощь мою рассчитывает. Что прям очень-очень странно.
– Но как раз таки его отцу важно, чтобы Лев ходил и учится хорошо. Периодически звонит и контролирует. Когда я сказал ему правду в надежде, что отец на него повлияет, тот только разозлился на нас и сказал, что не для того большие деньги платит, чтобы мы проявляли беспомощность и не были способны справиться с его сыном. Ну а как с ним справиться? Своевольный до невозможности. Ему никто не авторитет.
Информация обо Льве, конечно, не удивляет ничуть. А то, как прорывает Матвея Давидовича, совсем с толку сбивает. Не была готова к душещипательным беседам о проблемах с наглым старшекурсником.
– А при чём тут я? – наконец выдавливаю.
– Зародилась мысль, что красивая девушка может повлиять на него лучше, чем наши просьбы или давления, – немного смущённо подытоживает декан, словно и забыв, по какому поводу я изначально к нему пришла.
Явно не хочет отступать от идеи, пришедшей ему в голову от моих неосторожных предложений по поводу отработки-наказания.
– Он ведь сказал, что услышал вас, – робко напоминаю.
Я, конечно, на многое способна, но слишком уж наслышана обо Льве. Как и о том, что становилось с теми, кто как-либо переходил ему дорогу или бросал вызов.
– Вот именно, что просто услышал, а не понял, принял и внял, – досадливо морщится Матвей Давидович. – Ты думаешь, я в первый раз его вызываю? Повезло, что ещё пришёл сегодня и послушал. Я, конечно, пытался быть убедительным, но по его реакции чувствую, что безрезультатно. Ну а если вдруг будет результат, то и отлично – ты будешь реабилитирована без стараний со своей стороны.
Звучит так, будто Матвей Давидович уже связал моё благополучие со Львом, и иного варианта не приемлет.
Каковы шансы, что этот наглый тип и вправду решил взяться за ум после разговора с деканом?
– А если у меня не получится на него повлиять?
– Извини, но тогда я тебя отчислю,– тут же чеканит Матвей Давидович. Ну ясно, перебудить теперь без шансов. – Сейчас май. До сессии осталось всего ничего. Её он должен сдать, и сделать это хорошо. И ходить в универ весь май.