Но они справились.
Я был обычным.
Пошёл он.
– К сожалению, – отозвался брат.
Не помню, когда начал даже думать о нём как о настоящем брате, словно у нас был хотя бы один общий родитель. Тем не менее Дэниел пролил за меня достаточно крови, чтобы я считал его кровным.
И терпел, когда моя плоть не могла.
Он пообещал, что больше никогда не станет учить меня чему-то после того, как мы попали в небольшое ДТП, в котором он сломал нос, но через некоторое время я открыл рот впервые за двенадцать лет и именно Дэниел помог мне разрабатывать речь. Носился со мной, как с младенцем, пока я не обрёл голос. Конечно, когда он узнал, каким длинным был мой язык, он немного пожалел об этом, только было уже поздно.
Мне казалось, что я видел его в худшем состоянии, однако то, как он чувствовал себя в тот самый день восемнадцать лет назад, когда всё изменилось для нас обоих, было не так страшно, как в последнее время. И всё из-за девушки.
Хотя мог ли я судить о том, что он чувствовал?
Моё сердце не было разбито – оно просто выло от одиночества.
– Она вернётся, – уверенно произнёс я, заставив его распахнуть веки и посмотреть на труп Стефано.
Он выпрямился, присев, выдохнул облако дыма, которое всё это время удерживал в горле, и затушил сигарету об пол.
То, что Наследница Ндрангеты заявилась на территорию Каморры, уже было фантастикой для тех, кто не верил в судьбу. То есть не для меня. Мне было известно, что всё происходящее – проверка чувств, которые, как думали многие, не имели права на зарождение.
Но у нашего Господа было своё мнение на этот счёт.
И никто не был властен над его решениями.
Поэтому обеим сторонам стоило набраться терпения и смириться с тем, что в конце концов Ндрангета и Каморра станут едины, иначе одному из синдикатов придётся лишиться части себя.
И это точно будем не мы.
Братья Нери могли даже не мечтать об этом. Арабелла вгрызётся в их глотки, если Дэниел снова окажется на грани жизни и смерти на их территории, а позже я разберусь с тем, что от них останется.
– Думаешь?
Я знаю.
Как бы сейчас Талии того ни хотелось, её место было рядом с нами. И не только ей нужно было смириться с этим.
– Может, пора снять его? – Я поморщился, когда запах гнили проник в легкие, после того как я принюхался. – Он мёртв уже несколько дней.
Кожа Стефано приобрела зеленовато-серый оттенок из-за начальной стадии разложения. Открытые участки его тела выглядели влажными и блестящими, отражая ферменты и жидкости, выделяющиеся во время этого процесса. Ноги отекли до такой степени, что стали напоминать баллоны, наполненные водой. И вскоре мягкие ткани в области живота начнут распадаться, теряя свою первоначальную форму и целостность.