Измир
После визита к Дженай, я чувствовал себя лучше. Пусть Владетельная и боялась меня, но мне показалось, что страх не настолько глубинный, как раньше. Словно произошедшее на вручении жалования что-то сдвинуло в ней. Пусть бы было так. Я намеревался использовать любую возможность.
Сенаторы клевали носами, хотя время едва перевалило за полночь. Наступил час Луны, когда меньшее светило почти достигло самой верхней точки небосвода, а они уже устали. Меня это немного забавляло. И сердило. Люди, которым я оставил город на попечение, не могли договориться между собой по таким простым вопросам, и оставляли их висеть нерешенными до самого моего возвращения. Если бы над ними был кто-то старший… Но любое преимущество тут же позволяет проявляться неуемной жажде наживы даже у более сильных духом людей.
– И что вы придумали? – я стоял у окна, слушая, как эти в сущности умные, но слишком жадные люди ругают друг друга, и понимал, что нужно сместить их с должностей. Перегорели. Не все, но троих следовало убрать. Как жаль, что немногие могут жить в этом городе, перенося его жар. В противном случае можно было бы попросить нескольких чиновников у Ксеркса или Сафиры. Но жители столицы здесь долго не протянут.
Она вышла в сад в сопровождении слуг и фонарей. С неверием вглядываясь в процессию, что шла между цветущих деревьев небольшого внутреннего дворика, я с ревностью пытался вспомнить, окна каких еще комнат выходили сюда. Совсем не думал об этом раньше. Дженай нужно выходить на воздух, а днем это уже невозможно.
Щелкнув пальцами, подозвал Салика, слушая бессвязную болтовню советников. Только Хадасан молчал, дожидаясь, когда старшие коллеги закончат говорить. Он был самым юным из всех, и его назначение вызывало много вопросов ко мне. Правда, они так и остались непроизнесенными. А мне было все равно. Хадасан работал, в отличие от всех остальных, на благо города.
– Салик, из каких комнат можно видеть? – длинные фразы никогда не были моей сильной стороной, в отличие от того же Клинка, что мог трещать без умолку. Но хранитель дворца хорошо понимал меня, как от него это и требовалось.
Смотритель дворца выглянул в окно, отчего тонкая шея стала еще длинней, словно у древней черепахи.
– Гостевые Голубые покои, Зал Ночного света и комнаты самой Владетельной. И эта, – тихо, не привлекая внимание сенаторов, отозвался этот скрюченный человек.