Ночью, истерзанную и измученную после секса, он поднял меня и заставил выйти в переднюю комнату. Надев юбку и чёрный топ, я, хлопая глазами, вышла за Андрэа. Жутко хотелось спать, синяки на руках и бёдрах болели. Тело желало отдыха, но ослушаться я не могла.
На диванчике сидела маленькая девушка. Светлые волосы были заплетены в косу. На ней была белая майка и джинсовая юбочка. Соломенная шляпка, очки и сумочка, которую надо носить через плечо, лежали рядом.
– Скажи ей, что сегодня она – гостья в нашем доме, – сказал наёмник. – И не вздумай её пугать. Девчонка думает, что я благородный мальчик, который привёл её к брату в дом. Ну, типа, любовь и все прелести. Женщины все дуры, – и он сплюнул.
Я села рядом с девушкой и заговорила на русском.
– Как тебя зовут?
– Аня. А тебя?
– Эла.
– Ты жена брата моего парня?
Я покосилась на улыбающегося наёмника, затем посмотрела на Андрэа, который внимательно следил за нами. Я знала, что он поймёт, если я скажу девушке правду, и убьёт меня.
– Да. – Быстро взяла шаль с кресла и накинула себе на плечи, надеясь, что Аня не заметила синяков. Иначе она испугается. – Чувствуй себя как дома. Ты откуда?
– Из России. Но я давно путешествую по Африке. Это так интересно!
– И не боишься?
Она пожала плечами. Такая худенькая, маленькая и одна путешествует по такой опасной стране. Я была в своё время одинокой путешественницей, однако имела при себе миллионы.
– Если со мной что-то случится, никто не хватится. Я выросла в приёмной семье, названный отец избивал меня, морил голодом. Как только мне исполнилось шестнадцать, сбежала, украв все его сбережения.
Какая-то похожая история.
– А сейчас сколько тебе?
Сестра Андрэа принесла чай, чтобы создать тёплую и уютную атмосферу.
– Мне двадцать.
От этой цифры у меня закружилась голова. Эта девушка погибнет, не познав счастья любить, быть матерью…
Заметив моё волнение, Андрэа пригрозил расправой, если я не изменюсь в лице. Пришлось улыбнуться.
– Ты попала в хорошие руки, – сказала я, а сама подумала: «Я должна вытащить эту девчонку отсюда любой ценой. Знать бы как».
После чаепития я сама лично проводила Аню в комнату – ту самую комнату, где я впервые очнулась – дала ей чистую пижаму и пожелала сладких снов. Меня интересовало, когда намечается операция и сколько у меня времени. Вопросов задавать я не имела права, Андрэа попросту заткнёт мне рот. Я смотрела на счастливую Аню и не знала, как поступить.