В целом КМБ прошло без особых эксцессов. С горем пополам зазубрили устав, научились маршировать, приняли присягу, после чего благополучно были отправлены в свои части. В нашем случае через плац.
Возвращение в роту не сулило духам ничего хорошего. Спасало только то, что по традиции при возвращении в своё подразделение после КМБ у нас была «Золотая десятка» – десять дней, в течение которых старослужащие не должны были нас трогать. По их окончании мы вкусили все прелести армейской жизни в полном объёме, со всеми её тяготами и лишениями. Однажды, после отбоя, когда уже видел десятый сон, я неожиданно проснулся от резкой боли в животе. Оказывается, нашёлся «деятель», который решил проверить у духов пресс. То, что все крепко спали, его не останавливало.
К счастью, моё пребывание в Роте было недолгим. Около десятка человек, в числе которых я, были отправлены обратно в учебку в роту КАО (командиры автоотделений) на сержантские курсы и курс доподготовки водителей для военнослужащих, имевших права. Курсы длились два с половиной месяца для «допы» и три месяца для молодых сержантов. На самом деле из этого обучения мы не вынесли ровным счётом ничего. Занятия хоть и были, но мы постоянно на них страдали ерундой. Ни военной теории, ни практики вождения и устройства автомобиля. Ничего этого не было. Я попал в автовзвод роты КАО. Будущие сержанты находились с нами. И занимались тем же, чем и водители. Ходили в наряды по столовой, автопарку, КПП, по роте. Наводили порядок в расположении, в парке, на плацу. Постоянно были какие-то работы, где круглое носили, квадратное катали, как и принято в нашей армии. Ночью тоже не давали отдохнуть, поэтому постоянно хотелось спать. Пару раз производилась идеологическая работа с личным составом. Нас заводили и рассаживали в актовый зал, и рассказывали о важности уставных взаимоотношений и т.д. Освещение было приглушенным, и это способствовало сну. «Шерстяные» следили за тем, чтобы никто ни спал. Раздавали тычки и пинки тому, кто осмеливался «долго моргать». Но спать хотелось всем, и засыпали даже «шерстяные». Когда «долгое моргание» начинало носить повальный характер, от ораторствующего офицера звучали команды бодрящего характера: «Встать! Сесть! Встать! Сесть!» и так несколько раз, пока все не просыпались.