Я с жадностью накинулся на еду. Через несколько секунд, когда значительная часть порции была у меня в желудке, Самохвал с издёвкой спросил:
– Ну как помои? Нравятся? – и еле освещаемую столовую (освещение было выключено, пробивался луч света из варочной) взорвали раскаты гогота. Ржали все, включая Антоху. Его золотые зубы блестели в темноте отражённым светом. Ну, Антоха! Такого удара в спину я не ожидал. Ладно они! Но ты то куда? Ведь мог же предупредить!
Он побоялся Самохвала, видно, услужение «приблатнённому» оказалось дороже нашей дружбы. Я сорвался с места и побежал в тёмный закоулок, для того чтобы вырвать, то что я съел. Как я не старался, но организм совершенно не хотел упускать то, что в него попало. Два пальца в рот не помогли. Вышла только малая часть. Вокруг меня ходил Самохвал и причитал:
– Ну, ты чё! Ну, ты чё…, – было видно как он испугался, что мне стало плохо.
Поэтому друзей в учебке я больше не заводил.
Вскоре выяснилось, что у меня недостаток веса и мне положена дополнительная порция на обед и ужин. Кроме меня было ещё несколько ребят с истощением и повара были проинструктированы офицерами, чтобы нас как следует кормили. Они с презрением кидали нам дополнительный кусок хлеба на раздачу и цедили сквозь зубы:
– На! Жри, Голод!
Вес упорно не хотел набираться, но стало немного полегче. Голод уже не так долбил, но про взвешивание как-то все забыли и повара, пользуясь моментом, сократили нам порции. Ну вот, опять же? Чего им стоило дать дополнительно кусок хлеба? Нет. «Дух» должен быть голодным! Точка!
Перед отправкой на сельхозработы я случайно засандалил себе занозу от деревянных перил на лестничном марше в средний палец, когда поднимался в расположение. Поначалу не придал этому значения, потому что заноза была ну просто мизерная. Но через некоторое время палец стал набухать и побаливать и к моменту отправки на картошку за город, отёк уже был заметен. Я наивно полагал, что всё заживёт само, да и в лазарет не пускали. По приезде на картошку нас поселили в деревенском концертном зале и после этого мы целый день провели в поле. Палец стал меня серьёзно беспокоить, начала распухать рука. Ночью я не смог уже спать. Болела вся конечность и лимфоузлы в подмышке. Палец пульсировал, было жутко больно. Становилось легче, когда, лёжа на кровати, поднимал руку вверх и так её держал. Всю ночь не спал и когда боль становилась невыносимой, периодически поднимал конечность вверх, чтобы ослабить боль. Утром на построении осмотр проводил военный медик в чине офицера.