Говоря об этой программе, в нее попали лучшие из лучших, специалисты, ученые, теоретики и практики. Однако в воздухе витала атмосфера спешки, что-то вынуждало правительство поспешить с этой программой, о чем, я, конечно, особо не задумывался и лишь грезил о бесконечных возможностях, открывающихся для меня с этой программой. Попав на станцию, будучи специалистом научной разведки, я был определен в группу первой очереди. Смысл был объяснен мало, но говорили что это дает особые привилегии.
– Стэн Форс, здравствуйте, я Вейл Райт, ведущий администратор вашей группы.
Девушка невысокого роста в яркой белой форме с синими полосами, по плану мундира, говорила со мной за день до отправления по программе. Я внимательно слушал ее, всем видом показывая, что настроен к разговору.
– Мы знаем, что вы один из специалистов своего дела, потому вас определили в группу первой очереди, вам должно быть известно что станция путешествует по принципу пробивая подпространства, в целях сохранения когнитивных функций и здоровья, ваша группа будет подвержена криостазису, есть какие либо вопросы?
Бойко проговорила девушка, пока я обдумывал в голове сказанную ею информацию.
– Да, насколько нас замораживают?
Вопрос возник сам собой, хорошо оценив все что было сказано.
– Приблизительно, заморозка запланирована на год, опять же, ради гарантий вашей безопасности.
Казалось что вопрос сбил ее с толку, но свой ответ я получил.
– Понятно, спасибо.
Беседа была завершена, я отправился к семье, за день до отлета хотел попрощаться, с уверенностью вступить в новую жизнь. Вечером я собрал все необходимые вещи и прибыл в космопорт. Длинные эстакады, мерцающие огни, диспетчерские вышки, убывающие и прибывающие корабли постоянно сновали в поле зрения. Прибыв к терминалу, пройдя все бюрократические процедуры, проверку безопасности, я ожидал увидеть старые добрые “Планетарники”, однако меня стали одолевать сомнения, когда мы прошли мимо общегражданского терминала вплоть до служебного. В широком панорамном окне показался вытянутый, сияющий серебром, стрелообразный корабль, его сверкающие белым и золотым цветом символы меча, с крыльями на гарде, заключенные в круг освещали вечереющую площадку космопорта. Затаив дыхание я шел по соединяющему трапу, последние шаги отделяли меня от вхождения на научный корабль. Его грациозная форма и оснащение на пике техники дали ему неповторимый авторитет, многие дипломаты предпочитали именно его в отношении полетов ради встреч с планправами.