Сергей продолжал свое расследование, но с каждым новым днем он все больше запутывался, словно он шел по лабиринту, который постоянно менял свою форму. Он понимал, что он столкнулся с чем-то, что не поддавалось его пониманию, с чем-то, что было за гранью его возможностей. Он чувствовал, что Артем в опасности, но не мог понять, как ему помочь, словно его друг был заперт в невидимой тюрьме. Он словно ходил по лабиринту, где каждый поворот заводил его в тупик, и в конце каждого поворота ждал лишь один тупик. Он не мог никому довериться, он знал, что если он кому-то расскажет о своих подозрениях, то он может подвергнуть опасности еще больше людей, он не мог рисковать. Ему приходилось бороться в одиночку, не имея союзников, словно он воюет против целой армии. Он чувствовал себя словно Давид, сражающийся с Голиафом, но в отличие от Давида, у него не было ни пращи, ни камня, ни веры в победу.
Однажды, просматривая записи с камер наблюдения с одного из мест преступлений, Сергей заметил нечто странное, нечто, что не давало ему покоя. На кадрах было видно, как Артем, совершив убийство, резко остановился, схватился за голову, словно испытывал сильную боль, словно кто-то его пытал. Сергей пересмотрел этот момент несколько раз, и он понял, что что-то происходит с Артемом, что он не контролирует свои действия, и что он борется из последних сил. Это был короткий момент, всего лишь на секунду, но он не мог его проигнорировать, это был как крик о помощи, отчаянный крик, который он не мог оставить без внимания. Он понял, что Артем не виноват, что его тело – лишь марионетка в руках какого-то ужасного монстра.
В этот момент Сергей понял, что Артем не виноват, он был лишь жертвой, запертой в своем собственном теле, он был марионеткой в руках ужасного монстра. И он должен был ему помочь, во что бы то ни стало, он не мог позволить этому чудовищу забрать его друга, он должен был спасти его, даже если это будет стоить ему жизни. Он не мог остаться в стороне, он должен был сделать все возможное, чтобы помочь своему другу. Он чувствовал, как его решимость растёт с каждой секундой, и он знал, что он не сдастся, что он будет бороться до конца, даже если это будет его последний бой. Он был готов на всё, чтобы спасти его, даже если это будет стоить ему всего. Он чувствовал, что этот бой, это не только его борьба, но и борьба Артема, и он не мог подвести своего друга. Он понимал, что он был его последней надеждой. Он чувствовал, что эта битва будет его самым тяжелым боем в его жизни, но в то же время он знал, что должен победить, ради Артема, ради себя, ради всего человечества.