Василиса поёжилась и кивнула. «Какая противная старуха!» – подумала девочка, – «Один её вытянутый нос чего стоит!» Бабка Оксинья тощими пальцами коснулась своего носа, поморщилась и недовольно заскрипела:
– Стало быть, на лето приехала… значится… да…
Василиса совсем растерялась, и снова кивнула.
– Она немая что ль? – бабка вопросительно покосилась на Серёжу.
– Нормальная она, – тихо бросил Серёжа и громко ответил – Извините, бабка Оксинья, некогда нам! – он дернул Василису за руку
– Ишь! – фыркнула старушка, растопырила руки, загораживая детям дорогу, – На озере Круглом купаться не могите! Ух я вам! – она угрожающе потрясла клюкой – Всё Агае Васильевне расскажу и Иннокентию Филипповичу!
– Не собираемся мы купаться! – возмутился Серёжа и шагнул вперёд.
Старушка отодвинулась:
– Вот! Ходят они куда попало… Делают чего попало… Ох-хо-хо… Последний век живём… Совсем от рук отбилися дитяти… – приговаривал она, качая головой.
– Странная бабуля! Неприятная до ужаса! – поспешая за товарищем, воскликнула Василиса.
– Тише ты! – строго шепнул Серёжа и обернулся к бабке.
Старуха, опираясь на палку, кондыляла к деревне.
– Ты ж сам сказал, что она глухая?! – удивилась девочка.
– Глухая-то глухая… – пожал плечами Серёжа, – Но при своей глухоте бабка Оксинья всё про всех знает… Я думаю, она по губам понимает, что люди говорят… А зрение у неё, видимо, хорошее… – размышлял он вслух, – Ведь всегда так, если человек плохо видит, то у него слух замечательный и наоборот.
– Даже если она услышит мои слова, что с того?! Она ведь вправду странная и неприятная… – справедливо подметила Василиса.
– Нехорошо так говорить, – поморщился мальчик, – Древняя она просто! А старики народ трудный, они всегда от ошибок уберечь пытаются, вот и учат уму-разуму даже если их совсем не просят. Тут стоит терпение проявить, послушать, головой кивнуть лишний раз… Видишь ли, старых людей уважать надо. Вот, у меня двоюродный прадед Иннокентий, сто лет скоро исполнится… худой как трость, длинный как жердь…
– Ой, это кажется я с ним вчера сюда на вертолете прилетела! У него такая борода треугольником, белая?
– Он самый! Так вот, прадед Иннокентий такой строгий и своенравный, может и папе, и даже дедушке головомойку устроить… а они ничего молчат, слушают, не спорят.
– Ну, как же слушать и не спорить? Своё мнение надо отстаивать! – протестовала Василиса.