Только я так подумала – как совсем рядом расцвел второй огненный цветок смерти, в котором почти моментально и без следа исчезла новая угроза.
– Какого демона тут делает эта дуреха? – гневно рявкнули рядом.
Кусты затрещали, и из них вывалилась целая толпа народа. Пару десятков мрачных студентов-некромантов, по моде их факультета одетых в черные просторные балахоны с вышитыми на них черепами всевозможных размеров, цветов и форм. В строгом сюртуке невысокий полный мужчина средних лет с залысинами на голове и быстро бегающими глубоко посаженными глазами. Видимо, их преподаватель. И совершенно незнакомый мне тип.
К слову, очень неприятный тип с еще более неприятным раздраженным выражением лица. Светлая рубашка с высоко подвернутыми рукавами, перепачканные землей штаны. На вид – лет тридцати, вряд ли больше. Высокий, худощавый, с растрепанными густыми волосами темного цвета. Можно сказать, даже симпатичный. Но от него шла такая плотная волна негатива и злости, что он не понравился мне с первого взгляда.
И вообще, кто дал ему право оскорблять меня? Это очень невежливо!
– Сам ты дуреха! – на нервах выпалила я, обиженная до глубины души.
Конечно, понимаю, что некрасиво получилось, все-таки мужчина был старше меня. Но, в конце концов, он первый начал.
Мое восклицание почему-то произвело такой эффект на окружающих, как будто я ненароком призвала Рогатого бога из самых глубин нижнего мира. Преподаватель смертельно побледнел и схватился за сердце, студенты воззрились на меня с первобытным ужасом, а сам хам так и застыл с открытым ртом.
– И вообще, кто как обзывается – тот так сам и называется, – на всякий случай добавила я прописную истину.
Пользуясь всеобщим замешательством, быстро подобрала склянку, так предательски выскользнувшую из моих рук чуть ранее. Присела на корточки и принялась деловито набивать ее еще горячим пеплом.
И в самом деле, что добру зря пропадать. Зато теперь я точно уверена, что это именно нужный мне ингредиент, а не какая-то посторонняя пыль.
Судя по всему, такого от меня тем более никто не ожидал. Потому что на полянке воцарилась полнейшая мертвая тишина. Даже далекая пичуга со своим надоедливым чириканьем затихла.
– Прошу прощения, а вы что делаете? – наконец, первым прервал затянувшуюся паузу тот же самый неприятный тип.