Сколько бы вас ни обижали, ни старались очернить, этого не выйдет, пока вы сами не перешагнете черту.
Не верите? А оно так и есть.
Годы, проведенные в детском доме, меня многому научили.
Когда тебя обижают, дразнят, бьют – это не твоя грязь, а их. Они в ней тонут, не могут справиться с тем количеством мерзости, что в них кипит, поэтому швыряют ею, куда попадут.
И я сейчас не только о сверстниках говорю. К примеру, наши надзиратели, не все, конечно, но многие, тоже не отличались благочестивостью.
Грязь не может прилипнуть извне, она может родиться только в нас самих.
Все годы, проведенные в детском доме, меня больше всего пугала собственная злоба. Смотрела на врагов и не боялась их ярости. Боялась стать такой же, как они.
То, что я произнесла сейчас, будет только на моей совести.
Словно в замедленной съемке наблюдаю за тем, как Марат медленно поворачивает ко мне голову. Выглядит так, будто я его хлыстом по лицу ударила.
Во взгляде сплошное недоверие.
Несколько мгновений ему требуется, чтобы понять – не ослышался.
Осматривает меня пристально, начиная с лица, скользит хмурым взглядом, едва заметно кивая своим мыслям.
О чем он думает, остается загадкой. Его лицо непроницаемо.
Ничего не говорит, а у меня внутри всё в тугой узел закручивается.
За семь лет брака между нами никогда не было такой дикой, удушающей недосказанности.
Я молчу. И он молчит.
Мы оба понимаем – отдаляемся друг от друга ежеминутно, но ничего с этим не поделать.
А как? Я не представляю, что он должен сказать, чтобы я забыла увиденное. Девку эту голую у его ног…
– Посиди здесь. Не выходи, – произносит негромко, но так зловеще, что моё сердце корочкой льда покрывается.
Марат выбирается из машины, прихватив с собой сигареты.
Следующий десяток минут я наблюдаю за тем, как он ходит по обочине. Курит. Изредка останавливается и носком ботинка приминает скудные кучки грязного снега.
Пытается успокоиться.
Делает это для того, чтобы меня не прибить.
Он и раньше никогда меня не трогал, но и я не позволяла себе слов подобных.
Мне мерзко от одной только мысли, что можно переспать с кем-то, чтобы Марат меня отпустил.
Тошно становится.
Я много что видела и могу точно сказать, что не стала бы сексом без любви заниматься. Не могу понять, какое можно испытывать удовольствие рядом с чужим мужчиной? О каком эмоциональном обмене можно говорить?