– Пока, Кадзу!
Так! Поесть мне, видно, не удастся. Две минуты я колебался между полярными интересами – служебного долга и собственного комфорта. С Нисио я все обговорил, он звонить больше не должен. Дзюнко на меня рассердилась и тоже сама до понедельника не позвонит – через год у нас серебряная свадьба, и повадкам ее меня обучать не надо. По разговорам с ее «брательником» я сейчас месячную норму выполнил, а отцу в Токио позвоню завтра – он наверняка сейчас со своими приятелями-сэнсэями торчит в каком-нибудь кабаке. Так что железная логика ускорила процесс принятия решения: стремление к личному покою одолело тусклые воспоминания двадцатилетней давности о присяге на верность отчизне, и я не без удовольствия нажал на телефоне на кнопочку «off» под картиночкой, изображающей громкоговоритель, перечеркнутый крест-накрест двумя соломинками.
Спагетти оказались неплохими. Нежные медальончики гребешков и маслянистые ломтики подкопченного лосося придали им достойный вкус, и, уничтожая мокрой салфеткой остатки нежного крема в окрестностях рта, я вдруг подумал о том, что для того, чтобы отведать знатных морепродуктов, вовсе не обязательно переться за пятьсот километров в какую-то дыру. Хорошее место этот ресторан, я здесь в первый раз, надо взять на заметку. А то в спокойные дни, когда есть часок для обеда не в конторе, а на стороне, приходится долго слоняться в окрестностях вокзала, чтобы найти что-нибудь новенькое и не очень тошнотворное.
Без третьей кружки пива было не обойтись, так что у входа в пассажирскую зону мне пришлось притормозить, чтобы элегантно вписаться в узкий турникет, рассчитанный исключительно на топ-моделей, дистрофиков и студентов государственных университетов. Запихивать билет в щель также пришлось в поэтике замедленной киносъемки, и я подумал, что был прав, отказавшись от идеи заказать на посошок кувшинчик саке. По пути к платформе пришлось завернуть «позвонить мамочке» – моим почкам все в отделе завидуют. Так что, когда я поднялся наверх, на платформе не было никакой очереди. А это означало, что все жаждущие уехать на самый восток Хоккайдо уже сели в поданный минут пять назад поезд и что я прозевал место у окна, а может, и сидячее место вообще. Стоять же четыре с половиной часа до Кусиро было унизительно, и делать этого я не собирался.