Дежурный администратор попросил меня заполнить регистрационную карточку, вручил ключи и ответил на мой вопрос о том, в каком номере остановился Ганин. Мне достался номер 312, а у Ганина – 412, то есть прямо надо мной, на четвертом этаже.
Я отпустил водителя и поднялся к себе. Номер оказался весьма симпатичным. Гостиничный сервис у нас, конечно, замечательный, но это в больших городах. Провинции до столиц далеко, однако здесь было чисто, светло и уютно. За окном возвышалась каланча пожарной части, справа виднелся краешек моря.
Я пошел в душ. Сейчас в Саппоро в душ приходится залезать по два-три раза – жара такая, что потом исходишь ужасно. Здесь, в Немуро, попрохладнее, но привычка есть привычка.
Прохладная вода вернула меня в более-менее рабочее состояние, и я решил не ложиться. Терпеть не могу эти кратковременные сны, два-три часа неглубокого сна никогда не приносят мне никакого отдохновения. Ну отдохнут глаза, ну – мышцы. Но голова становится еще тяжелее, чем была до этого, а во рту творится такое, что врагу не пожелаешь. Вернее, нет, именно врагу и пожелаешь – пускай помучается этой мерзостью, уничтожить которую позволяет только полстакана ядреного «Листерина» в сочетании с мятной зубной пастой с морской солью и последующим сладким кофе с лимоном.
По телевизору шли утренние новости. Токийский выпуск прервался региональной новостной «десятиминуткой», и, как только я, из врожденной стыдливости обмотанный ниже пояса полотенцем (и зачем я это всегда делаю – нет же в номере никого…), вышел из ванной, хоккайдский диктор проникновенным голосом стал рассказывать о странном предмете, приплывшем к нашим берегам из не менее странной России. Натянув гостиничный халат-юкату, я прибавил громкость. Набриолиненный красавчик сообщал, что предмет не идентифицирован, похож на атомную подводную лодку, но никакого излучения в его районе не зарегистрировано. Затем на экране появились кадры, сделанные, видимо, с вертолета: в морских волнах подстреленным китом болтается здоровенная зеленая труба с белыми буквами русского алфавита на боку. Я смог разобрать только «Г», «Н», «О», «П» и опять «О». Что написано между ними, я прочитать не успел, так как картинка быстро исчезла. Диктор сказал, что российская сторона никакой реакции на данное дело не проявила и что ситуацию отслеживают вертолеты и суда Сил национальной самообороны.