Наверное, так оно и есть, и ничего зазорного в таком мудром решении отца нашего родного не было. Но отец должен чувствовать, что это сын делает ему одолжение, а не он сыну.
– Что мне, здесь до двенадцати торчать?
– Да если ты домой поедешь, ты же там ужинать начнешь с гостем со своим!
– Логично. А форма?
– Что форма?
– Ну я же в форме…
Это я специально. Проверяю начальство на бдительность. Начальство надо постоянно проверять на бдительность, а то расслабится, контроль над нами потеряет, вся работа развалится, а вместе с ней и система, которую Нисио лепил столько лет.
– А ты возвращайся в контору. Заберешь свой баул – и с ним вперед!
Нет, старый лис бдительность не потерял. Из баула своего я секрета не делаю, но и на всеобщее обозрение его не выставляю. А уж о его содержимом, по идее, никому, кроме меня, известно быть не должно. Нисио же, оказывается, в курсе и про баул, и про то, что там у меня кое-что из штатского, две смены белья и прочие причиндалы командировочного, которые мне позволяют в случае таких вот срочных вызовов на периферию не заезжать домой. Баульчик я в своем шкафу держу, который у меня, между прочим, на висячем замке с четырехзначным шифром. Раз Нисио про баул знает, значит, или кто из наших стукнул, или он сам практиковался в подборе кода. Домой его по вечерам к ворчливой старухе не тянет, дети все приблизительно моего возраста, разъехались кто куда, торчит он в конторе до двенадцати, вот, видно, и вскрыл шкафчик мой со скуки.
– А вы еще в офисе?
– Так сам говоришь, еще только полседьмого.
– Ладно, сейчас зайду.
Вылезать из недр вокзала на улицу не хотелось. Здесь, под землей, все в кондиционерах, так что мороженое ешь не для охлаждения, а для удовольствия. А там, в каких-то двух лестничных пролетах, плюс тридцать три, липнущие к телу рубашки и стекающий за шиворот пот. Эти бесконечные подземные улицы – не просто гордость Саппоро, не просто место выкачивания денег из наших карманов. Это то, что спасает местный народец – в зиму от холода и снега, а летом от такой вот жары.
Но подземный центр под вокзалом на западе кончается офисным центром «Асти», от которого до нашего родимого управления полиции Хоккайдо еще три квартала ходьбы поверху. Идти-то всего ничего, но в управление я входил уже взмокшим, сетуя на то, что мудрые архитекторы-планировщики не удосужились дотянуть подземную улицу до нашего шикарного здания, перед подъездом к которому установлен гранитный столб с изящными иероглифами, предупреждающими о том, что здесь находится Управление полиции губернаторства Хоккайдо.